Самая приличная ведьма
Шрифт:
– Ккаких это шторах? – поразилась я. – Шторы ни при…
И тут я поняла, о чем говорит господин Бруннер. Густой дым, который решил вырваться из котелка и изменить собственную структуру, отчего-то еще и принялся размножаться. Шторы действительно почернели, да и кое-где на стенах уже появились потеки. Вместо инновационного зелья для похудения я изобрела быстроразмножающуюся черную слизь?
– Ой, я постираю, – мигом заверила я. – Обещаю, все будет чисто! Это просто…варенье. Да-да, переварила немного и…вот. Вы не представляете, какое это варенье
Я отчетливо видела, как черная слизь на стене сложилась в форму фиги.
– Черничное! – мрачно добавила я. Ясно теперь, какой эффект дает беладонна в союзе с разрыв-травой, неизвестно только как с ним бороться.
– Конечно, постираете, – господин Бруннер взмахнул руками, распаляясь еще больше. – И вычистите потолок, и оплатите ремонт плиты. Когда только это будет? Вы еще предыдущее вредительство не оплатили, а уже беретесь за новое.
В этот момент, на крупный мясистый нос домохозяина упала огромная черная капля. Мы с господином Бруннером замерли: я от ужаса, а он от неожиданности, а после, почти одновременно посмотрели на потолок.
Черная мерзость доползла и до двери, да еще и захватила в плен мою метлу, которая скрывалась от домохозяина под потолком. Господин Бруннер покраснел, выражение лица его приобрело совсем уж зверские черты, но вместо того, чтобы кричать на меня, он вдруг подскочил к стенному шкафу и распахнул его.
– Вот!
Вообще это слово могло означать что угодно, но я не собиралась обманываться. Господин Бруннер обнаружил то, что напрямую указывало на род моей силы и моих занятий, так что и строить из себя оскорбленную невинность больше не стоило.
Я расправила плечи и, чтобы не одной мне обидно было, съязвила:
– Вы там любовника своей жены обнаружили, господин Бруннер?
Портрет моей матери все же не сдержался и громко расхохотался. У домохозяина глаза на лоб полезли, а я заглянула в шкаф, чтобы удостовериться, что черная мерзость туда не добралась. Нет, все чистенькое, все на месте: котел, старые книги, пучки трав и множество склянок, пробирок и мешочков. Радоваться вроде бы надо, но абсолютно все указывает на то, что я ведьма, а это значит…
– Убирайтесь отсюда! – господин Бруннер кричал так громко, что соседям даже сбегаться к дверям не пришлось – скандал можно было подслушать с удобством, не выходя из своих комнат. – И в этом городе больше никто вам комнату не сдаст, так и знайте. Я всем расскажу, что госпожа Беллингслаузе – вредитель, а не жиличка!
– Напугал, – я фыркала, но на самом деле нервничала – денег на смену города могло и не хватить. – Кто вам эту дрянь с потолка уберет?
– Магов вызову!
– Они дорого берут!
– Зато деньгами, а не нервами!
Черная капля опять упала вниз, только теперь не на нос домохозяину, а на его ботинок. Мы так и замерли, разглядывая ее, а когда господин Бруннер поднял взгляд на меня, стало вдруг ясно – договориться не удастся.
– А про жену я правду сказала, – мстительно заявила я. Да погромче, чтобы все соседи услышали. – Гуляет от вас. Хотите скажу с кем?
По лестнице загрохотали шаги.
– Хочу!
Дверь открылась и в щели показались несколько жильцов с верхних этажей.
– Все она врет, господин Бруннер, – проблеял один. Про него я кстати не знала, так что выдал он себя зря. Лицо хозяина из красного приобрело багровый оттенок, он засучил рукава рубашки и двинулся на предполагаемых любовников.
– Вы, госпожа Беллингслаузе, вещи собирайте и ждите меня. Нам еще рассчитаться с вами нужно.
Это звучало слишком уж зловеще, потому что в моем кошельке денег едва ли могло хватить на экипаж.
– Да вы не спешите, господин Бруннер, – бодро сказала я. – Никуда не денусь, буду ждать вас здесь.
Господин Бруннер отправился разбираться с конкурентами, а я бросилась спасать метлу. Черная мерзость возвращать мое имущество отказывалась. Я и нейтрализатором зелий в нее прыскала и ядами всякими поливала, но добилась лишь того, что метла отравилась, затихла и сражаться перестала. Лишь тогда черная мерзость ее отпустила.
Из коридора слышны были крики госпожи Бруннер и звуки ударов. Судя по тому, что женщина кричала: «бей совратителя», моя помощь не требовалась. Совратителей я боялась не меньше, чем господина Бруннера, который на время обо мне забыл и следовало этим самым временем воспользоваться.
На улицу я выбиралась через окно, так как лестница оказалась заблокирована дракой и уже совсем скоро шустро топала по улице, держа под мышкой портрет мамули с обитавшим в нем духом и волоча за собой чемодан на колесиках. Метла, полусонная от ядов, которыми я поливала черную мерзость, поднять меня со всем имуществом не могла, а потому пришлось погрузить на нее котелок с оставшимися зельями и ингредиентами.
Звучит все очень ладно, но на деле, по городу шагала девица с волосами, перемазанными липкой гадостью, имеющей потенциал к размножению, в руках у нее был портрет, который ревел дурниной матерные песни, а следом летела вялая метла с котлом, из которого торчали травки. Ведьма да и только, вот в самом наихудшем ее представлении. Неудивительно, что люди смотрели на меня широко открытыми глазами, делали знаки, отгоняющие зло и переходили на другую сторону дороги. Хорошо хоть камнями пока не бросали, но эта часть представления уже выглядывала из-за угла.
Нельзя сказать, что люди так уж плохо относятся к ведьмам, но нас боятся и это накладывает определенный отпечаток. Сегодня могут покупать у тебя зелья всей деревней, а уже завтра этой же деревней подойдут к воротам твоего дома и станут угрожать вилами. Отчасти из-за того, что вил я боюсь гораздо больше камней, мне и пришло в голову после окончания колледжа поселиться в городе. Все-таки здесь люди цивилизованнее, не так скоры на расправу.
– Ну и куда мы направляемся? – дух вдруг решил изменить репертуар и перешел к вопросам. – Надеюсь, в гостиницу.