Самая страшная книга 2015
Шрифт:
Лето…
– Кто последний будет у пляжа – тот хвост дохлой кошки! – кричит Еремей, и Риан склоняется чуть ниже, бешено вращая педали. Он выигрывает. У самого пляжа Еремей почти догоняет загорелого приятеля, но Доброслов уверенно опережает его, тормозит, совсем как полицейские в американских фильмах, и как-то странно смотрит на Еремея.
– У меня нога сорвалась, – пытается оправдаться тот.
– Поехали на Звездочку? – говорит вдруг Риан, и Еремею становится страшно. По картине мира пробегает рябь, за которой нет лета. Словно помехи на экране телевизора.
Он дико боится этого изгоя среди
– Я не хочу… – вырывается у Еремея.
– Там доброго подлещика можно поймать! – В глазах Риана появляется непонятный огонек. – Поехали, Еремей! Пожалуйста!
– Давай завтра? – Там, на Звездочке, живет зло. Еремею стыдно признаваться в своем страхе перед приятелем, но ноги становятся ватными. Он готов на все, лишь бы отодвинуть час встречи с демонами темного озера.
– Надо сегодня, – очень серьезно говорит Риан и улыбается: – Струсил?!
Еремею хочется ответить: «Да!» – но он знает, что никогда так не сделает. Вместо этого с губ срывается:
– Еще чего! А подлещик на тесто клюет?!
Еремей садится на велосипед и обреченно крутит тугие педали, направляясь к шоссе.
– Клюет! – Риан чудесным образом оказывается впереди.
Над озером носятся стрижи, иногда чуть ли не задевая воду. Еремей и Риан сидят на поваленном дереве, уткнувшись взглядами в поплавки. За их спинами вздымается склон, ведущий к шоссе и таящий в себе несколько темных уголков. По краям шумят кусты, скрывающие рыбаков от лишних глаз. У каждого в руках по пучку пахучей травы, которой они отгоняют ленивых комаров и противную мошкару. Не клюет. Жара загнала рыбу на глубину, и Еремей то и дело касается кончиком удилища своего поплавка, то притапливая его, то склоняя набок. Безмятежное озеро быстро гасит круги, расходящиеся по сторонам.
– Джекки вчера под домашний арест посадили, – делится Риан. – А еще его батя забрал шнур от магнитофона.
– Ого! – удивляется Еремей столь суровому наказанию. – А за что его так?
– Не знаю. Да только Джекки этой ночью на поле выходил все одно, картофельных воров с дедом Пантелеем гонял. Но вот магнитофон, по добру, зря. Он же собирался записывать хит-парад этого лета!
– Самый летний хит-парад! – хором воскликнули они любимую присказку Джекки и рассмеялись.
Наверху раздался шум колес, короткий гудок. Вниз по склону посыпались мелкие камушки. Приятели ненадолго замолчали, переглянулись и через пару минут уже весело вспоминали, как Тобби и Джекки ругались в прошлом году о первом месте хит-парада. Джекки раскопал где-то странную музыку без слов и говорил, что это будущее, а Тобби уверял, что нет ничего сильнее группы «Кино». Еремею же нравилась как удивительная композиция, где смешались пианино и жесткий ритм, так и песня про «сегодня кому-то говорят: до свидания».
На пляж, метрах в трехстах от рыбацкой засады, выехала большая машина.
– Смотри-смотри! – зашептал Риан, потянув приятеля за рукав. Еремей отвлекся от поплавка и посмотрел на черный, забрызганный грязью автомобиль. С водительского места выпрыгнул крупный мужчина средних лет с длинными седыми волосами, собранными в хвост. В сердце больно кольнуло. Еремей узнал водителя. Он не мог назвать
Незваный гость огляделся по сторонам, посмотрел на озерную гладь и открыл пассажирскую дверь. Еще раз обернулся и потащил наружу…
Еремей задохнулся, забыв обо всем.
Незнакомец подхватил тело под мышки и дотащил его до берега, затем столкнул в воду, еще раз огляделся по сторонам и зашагал куда-то вдоль озера, прочь от сокрытых кустами рыбаков.
– Что это, Риан? Что это? – прошептал Еремей.
Но приятель не ответил. Мир словно повернулся.
Дернулся и стряхнул с себя привычную реальность, в которой не было удочек, не было стрижей. По ту сторону озера дымил завод, и радужная пена грязных вод оседала на мертвых черных корнях прибрежных деревьев.
Здесь же не было и Риана. Поднявшись, Еремей, как сомнамбула, пошел к машине.
Когда он добрался до внедорожника, незнакомец вернулся. Теперь он сидел в лодке, неторопливо взмахивая веслами. Увидав Еремея, мужчина дернулся, но затем узнал его и расслабился, продолжая заниматься своими делами. Подгреб к сброшенному телу, склонился над ним, держа в руках моток веревки. Седовласый хозяин внедорожника то и дело смотрел на Еремея, и в глубине его бороды таилась насмешливая улыбка стальных зубов.
Но откуда, откуда Еремей о них знает?!
– Что вы делаете?! – севшим голосом спросил он.
Седовласый перестал улыбаться, внимательно посмотрел ему в глаза, а затем, обвязав ногу скрытого под водой покойника, погреб прочь от берега. Там, на глубине, он привязал к веревке кусок тракторного трака и сбросил вниз. Булькнула вода, навеки приняв в себя мертвеца. Убийца закурил, глядя на Еремея, и вернулся на берег.
– А ты чего это… Очухался?! – спросил он.
– Вы… вы убили?! Вы убийца?
– Ну надо же… Очухался все-таки… – задумчиво пробормотал мужчина, покачал головой и погреб к заброшенному причалу. Еремей побрел следом. Ему было неуютно здесь, на холодном берегу, среди останков резины и ржавеющих бочек. У него болело в груди и ныло колено. На небе за плотными облаками едва угадывалось пятно солнца. Июль окончательно растворился.
– Это будет даже интересно, – проговорил убийца, не сводя глаз с преследующего его Еремея. Скрипели весла в уключинах, постукивало что-то о днище лодки. – Показать бы тебе щекотку, от греха. Ну да кто тебе поверит, Еремей-дурачок. Еремей-безумец. Слабак и трусишка. Твои дружки были сильнее.
Мир сжался еще больше. На пристани из прогнивших досок сидела, поникнув головой, фигурка, лицо которой закрывала широкополая заплесневевшая шляпа. Еремей понял, кто это.
– Пожалуйста, нет, – прошептал он.
Джекки поднял голову. Распухшее синюшное лицо едва ли не лопалось от скопившейся в теле воды. Вместо глаз чернели провалы, из которых сочилась противная слизь.
– Он поймал меня в поле. Ночью. Вы ждали меня у костра, а я не дошел. Он держал меня у себя в подвале неделю, прежде чем убил. Ты помнишь Николаевых у Северяг? Он каждый год снимал там дачу. А потом привез меня сюда. Он всех привозил сюда. И привозит до сих пор.