Самая страшная книга 2019 (сборник)
Шрифт:
Они пересекли огород, мимо летней кухни вышли на задний двор. Дед услышал, как за спиной что-то звякнуло, обернулся. Ленка держала в руках топор, который до этого был воткнут в пень у сарая. За сетчатым забором суетливо бегали курицы.
– Дочку не дам, – повторила Ленка.
– Ты же сама все это начала.
– Я просила помочь… но не таким же способом.
– А каким? – устало спросил дед. Закружилась голова. Очень не вовремя подступила темнота. – Как, ты думала, я разберусь с мертвым мужиком в твоей машине? Почему вообще
– Потому что… – Ленка свободной рукой начала растирать затылок. – Потому что так надо. К тебе. Всегда так было.
– Когда – всегда?
Ленкино лицо искривилось, будто она все разом вспомнила. Вереницу трупов, новые машины, колодец.
– Ты всегда помогал, если мне что-то надо было. С самого первого раза!
Дед махнул рукой.
– Хватит, – сказал он. – Если хочешь меня остановить – валяй.
Он развернулся и пошел к машине. Ожидал удара в спину, ощущал затылком, как холодная сталь топора вонзится между лопаток. Что ж, еще одно лакомство для твари из колодца.
Ленка не ударила. Дед подошел к машине, рывком распахнул заднюю боковую дверцу. Из салона ударило холодом, да так, что на лбу проступила испарина. Играло радио. Что-то детское и веселое. На заднем сиденье скрутилась калачиком девочка лет пяти. Красивая, длинноволосая. Сонно заморгала от яркого света. Увидев деда, улыбнулась, протянула руки, сказала негромко:
– Привет! Я соскучилась!
– Соскучилась? – переспросил дед.
Контраст жары и холода ударил по вискам. Перед глазами на мгновение потемнело. Проклятое головокружение.
– Маму просила приехать пораньше… А она все отказывалась.
Дед поднял голову, посмотрел широко раскрытыми глазами на подошедшую Ленку. Топор она оставила на заднем дворе.
– Не узнал родную внучку? – спросила Ленка, растирая затылок.
– Моя внучка… – дед сглотнул. – Мою внучку я…
– Что? Убить хочешь? В колодец, к ее тупому отцу?
Дед мотнул головой. Тугой комочек, завернутый в окровавленные тряпки, снова выплыл из глубин памяти.
– А кого же я тогда?..
– Меня, – сказала Ленка чужим голосом. – Меня ты тогда. Бросил семечко. Вскормил и вырастил. Дочь привезла из города, а ты все сделал. Хорошо я провернул, не так ли?
Воспоминания вдруг взорвались яркими красками внутри головы.
Беременная Ленка в больнице. Показания свидетелей. Полиция.
Ленка с двухлетней дочкой, приехавшая на старенькой «Шкоде». Труп в багажнике. Бабка, кормящая внучку окрошкой, пока дед и Ленка тащили брезент с телом через двор.
Еще одна машина, внучке уже три с половиной. Жгучий лохматый февраль. Испуганная бабка, спрятавшая внучку в доме, загородившая двери, крестившаяся бесконечно долго.
Все это стиралось потом из памяти. Замещалось. Как у Ленки с этим ее вечным повторением…
Что-то заставляло его забыть. Не помогали ни Бог, ни бабкины молитвы, ни вера во что-то еще:
– Ты всегда приезжала с ней. Каждый раз.
– Конечно, всегда, – сказала Ленка. – Я к вам ее который год вожу. Природа ведь, а не город. Полезно.
Потом вздохнула и добавила другим голосом:
– А теперь пора ее тоже ко мне. Выросла и настоялась.
Дед замотал головой.
– Пора. Ты не можешь отказаться. Или ты, или я сам возьму, – повторила Ленка.
Жара обволакивала, делала движения замедленными и вялыми. Но дед все же нашел силы. Шагнул к Ленке, ударил ее по лицу, и, не дав сообразить, повалил на землю. Развернул, прижал голову к горячему асфальту. Ленка возилась и шипела. Дед нащупал в спутавшихся волосах пластину, вцепился пальцами в ее края и принялся отрывать. Ленка закричала. Из машины выскочила внучка и закричала тоже. Дед сопел от напряжения, не отвлекаясь. Потянул, рванул на себя. Раздался чавкающий треск, потекла под пальцами густая черная кровь.
– Давай же, давай!
Еще один рывок, пластина с хрустом отклеилась. Дед встал и, не оглядываясь, заторопился через двор, к колодцу. Его пошатывало. Из-за спины закричала внучка:
– Мама! Мамочка!
По дороге пришла в голову отчаянная, злая мысль. Дед рванул к сараю, сорвал цепь с двери, зашел внутрь. Раскаленный воздух выталкивал его обратно. Тяжело было дышать и двигаться. Перед глазами мельтешили черные пятнышки.
В углу стояли баллоны с газом, для летней кухни. Три штуки. Старые, про запас. Поволок их по очереди к колодцу.
Увидел во дворе Ленку. Она стояла, пошатываясь, держала в руках тот самый топор. Сил не было разговаривать с ней, объяснять. Сердце и так скакало дикой лошадью. Лишь бы не свалиться прямо здесь, под солнцем. Лишь бы не забыть ничего снова…
Торопливо набрал сухое тряпье, какие-то старые рубашки и истлевшие простыни. Взял канистру с бензином. Все, что горит. Все, что можно сжечь.
Облитые бензином бока газовых баллонов воняли, вызывали тошноту. Дед поливал обильно, потом рвал зубами тряпье, обматывал плотно, снова поливал.
– Вот сейчас! – говорил дед. – Будет тебе внучка, ага. Три внучки. Семечко, говоришь, забросил? Подменил, значит? Обыграл, да? Давай посмотрим, кто кого!
В какой-то момент снова увидел Ленку совсем рядом. Обернулся. За Ленкиной спиной стояла перепуганная внучка.
– Все равно не поможет, – сказала Ленка и ударила топором.
Дед попробовал увернуться, но лезвие тяжело вошло ему в левое плечо, чиркнуло по кости. Сразу же по шее, к челюсти, рванулась острая боль. Дед закричал, перехватил правой рукой топор, потянул на себя. Ленка пошатнулась, шагнула вперед. Света тоже закричала. Изнутри колодца раздался клокочущий звук, будто кто-то поднимался наружу, всаживая когти в кирпичные стены.