Самая темная мука
Шрифт:
– Спасибо. Суть в том, что я хотела погрязнуть в своей печали, но не стала. Не смогла, потому что мои собаки во мне нуждались.
– Собаки, которые Александр позже забрал у тебя.
Ее подбородок дрожал, когда она кивнула.
– Ты видел, что случается, когда я грущу.
– Я также видел, что происходит, когда перестаешь.
– Мне пришлось изменить течение своих мыслей. Вместо того чтобы сокрушаться о потере, я сосредоточилась на том, что осталось. Мои эмоции вскоре поддались силе разума. То же самое может произойти с тобой.
Он
– Наша ситуация отличается. На тебя не влияли извне.
– Как и на тебя. Какой ужас для тебя.
– Она потерла кулачками под глазами, имитируя слезы.
– Думаю, ты недостаточно силен, чтобы переступить через это.
– Вызов. Явная насмешка.
– А я сильна.
Он угрожающе шагнул к ней.
– Тебе нужно...
– Не говори это.
– Катарина подняла подбородок, настаивая на своем. "Я - альфа-самец. Я вожак стаи".
– Если тебе не нравятся мои слова, опровергни их, но не смей меня оскорблять. Или прикажи мне чувствовать другое.
Он замер, его руки сжимались и разжимались. "Хороший мальчик". Баден успокоился сам, без реального вмешательства с ее стороны.
Обучить его будет легче, чем она полагала. Красавица полностью приручит чудовище, да. Ей просто нужно сосредоточиться и перестать теряться в бескрайних просторах его сексуальности.
"Вроде, я планировала оставить его как можно скорее".
Ну, планы поменялись. Снова.
Дверь распахнулась, и хмурый Гален ворвался внутрь. В руках он держал по поводку, к концам которых были привязаны Бисквит и Подливка.
– Специальная доставка. Наслаждайся. Или нет. Да, скорее, нет.
Счастье пустило ростки. Гален бросил поводки, и собаки бросились к ней. Катарина присела, приветствуя их с распростертыми объятиями. Они лизали ей лицо, пока она гладила и хвалила их. Большинство тренеров препятствовали облизыванию, но она всегда наслаждалась демонстрацией собачьей привязанности. Собаки говорили на другом языке, и облизывание значило "я люблю тебя".
– Что это за пятно на твоих штанах?
– спросил Гален Бадена, очевидно пытаясь не засмеяться.
– Дети, что вы делали, пока меня не было? Мне гадать?
Катарина сжала губы, останавливая рвущийся наружу смех.
Баден выругался себе под нос.
– Катарина, уверен, ты встречала Галена. Он хранитель Зависти и Ложной Надежды. Ему принадлежит этот дом, который находится в другой реальности.
Да, она видела Галена, но никогда не говорила. Катарина заметила, что большинство воинов его избегали.
– Другая реальность?
– спросила она.
Он кивнул.
– Ты можешь доверить этому мужчине свою жизнь, но ничего больше.
Гален быстро растерял свою веселость.
– Кровожадный зверь-мудачина любит кидаться камнями. Великолепно. Нам стоит основать команду для вышибал. Или как у Гарпий, команду в игре "увернись от булыжника".
– Мне нужно уйти прежде, чем я сделаю что-то, о чем,
Баден выбежал из комнаты, веселье Катарины тоже померкло.
Ее взгляд переместился на Галена. Его привлекательность почти гипнотизировала, но в стиле страшного серийного убийцы.
– Что он имел в виду в другой реальности?
– Думаю, другой мир. Потому что так и есть.
Бессмертный... другие миры... о чем еще она не знает?
– Почему вы двое враждуете?
Он проигнорировал ее, сказав:
– Предполагается, что я должен охранять тебя, пока Баден на одной из миссий Гадеса, но, не колеблясь, вспорю тебе живот, если решу, что ты для него опасна.
Бисквит пополз к нему, рыча, пока она не позвала щенка.
– Ты любишь Бадена?
– спросила Катарина.
Гален пожал плечами.
– Я люблю себя, но нужен ему. Девочка, тебе не повезло.
Глава 17
"Хотел бы я целовать тебя, а не скучать по тебе".
– Аэрон, бывший Хранитель Гнева.
Баден снял с себя грязную одежду, взглянул на не зажженный камин и решил, что спалить все до нитки будет отличной идеей. Он бросил в центр очага пылающую спичку, сверху кинул одежду и наблюдал за тем как тлеет ткань. Одежда лишь будет напоминать о Катарине и о том, как он повел себя будто подросток, которого первый раз приласкали. Унизительно, и все же... оно того стоило? Баден забрался в горячий душ.
Горячая вода полилась на лицо и плечи, капельки скользили по его груди, и даже находясь здесь без одежды, Баден мыслями возвращался к Катарине. Наслаждение, которое она ему подарила... он никогда такого не испытывал. Он настолько сильно ее желал, что сделал бы все, о чем бы она не попросила, отдал бы ей все, что она пожелает. Он бы умер за нее.
Она имела над ним власть... над ними обоими... и все же Разрушение охотно убил бы за нее. За нее, не за себя. Будто ее враги имели большее значение, чем его собственные. Словно каждого недруга нужно научить тому, что смотреть в сторону этой человечки большая ошибка.
Черт бы ее побрал, Катарина все еще имела власть над ними!
Желание к ней больше не казалось произвольным, оно стало необходимостью. Ее вкус. Ее мурлыканье. Ее стоны и вздохи, и то как она шептала его имя - или выкрикивала его. Ее руки, что так правильно обхватывали длину его члена. Ее отпущенная на волю страсть, чистое порочное покорение, когда она насаживалась на его пальцы.
Баден ударил кулаком о плитку. Что, черт подери, он будет с ней делать?
Слегка утолив похоть, в его голове прояснилось, зверь затих. Баден смог прокрутить изобличительные слова, которые Катарина сказала Александру.