Самая темная звезда
Шрифт:
Люк вдруг взглянул на мои губы, и я прерывисто вздохнула. Он стиснул зубы.
– Как ты вообще сюда попала? Я приказал Клайду тебя выпроводить.
– Грейсон…
Я запнулась.
Неужели Грейсон меня подставил? Он сказал мне подняться, я поднялась и чуть не попала в огромные неприятности. Он ведь знал, что там прячется семья нелегалов?
Люк пристально поглядел на меня.
– Выходит, тебя сюда направил Грейсон?
– Верно, – процедила я сквозь зубы, не открывая от него глаз. – Не мог бы ты
Какое-то время он молчал, но затем ответил:
– Кажется, ты это уже говорила.
– Похоже, ты не уважаешь мое личное пространство.
Он скривил губы.
– Может, и так.
Я не опускала глаз, а Люк вдруг отступил назад, окинул мое лицо взглядом.
– Ты как, цела? Не ушиблась?
Его вопрос меня искренне удивил.
– Нет, он меня не поранил.
– Он тебя душил.
– Да, пытался. Но я ничего… все нормально.
Какое-то время он не шевелился, но развернулся и пошел по коридору. Только тут я поняла: он что-то держал в руке, салфетку. Я оттолкнулась от стены и поспешила за ним.
– Мне нужен…
– Твой мобильник, – перебил он. – Я в курсе.
– Хорошо.
Я едва за ним поспевала. Эти длинные шаги впечатляли… и раздражали.
– Отдашь мне телефон?
– Нет.
– Но почему?
– Он тебе не нужен.
– Нужен… еще как, да и вообще он мой.
Люк продолжал шагать, а я… вышла из себя.
Меня душили, швыряли о стену, я была так зла, что ринулась вперед, схватила Люка за руку и потянула на себя. В глубине души я понимала, что Люк попросту поддался мне: не захотел бы остановиться, пошел бы дальше, волоча меня за собой. Но по какой-то причине меня не пугала его сила, то, что он мог отшвырнуть меня как мошку легким движением руки. Мне было уже все равно.
– Без мобильника я не уйду, – твердо отчеканила я.
Он глянул на мою руку, потом поднял глаза и ухмыльнулся:
– В самом деле?
– Почему ты такой упрямый? Отдай телефон – и больше никогда меня не увидишь!
Он отвел взгляд, а потом осторожно освободил мои пальцы, словно осознавал свою силу и боялся, что они хрустнут как прутики.
– А вдруг я захочу увидеться снова?
Я в растерянности прищурилась.
– Зато я увидеться не захочу.
Дразнящая улыбка погасла.
– Еще и грубишь.
Раздражение переросло в безумную ярость, и я выпалила:
– Если сейчас же не отдашь мне чертов мобильник, я позвоню в полицию.
Я взглянула на кожаный браслет на его руке и посмотрела ему в глаза. Ненавижу вспоминать, что я сказала потом, потому что никогда бы не выполнила угрозу, но тогда я была готова на все, чтобы заполучить телефон и уйти, позабыв о Люке и об этом проклятом месте.
– Не думаю, что скрывающимся лаксенам это понравится.
Люк вытаращил на меня глаза. На его поразительном лице отразилось удивление, он даже приоткрыл
– Вот это да, ты мне угрожаешь?
Я неожиданно осознала, что хожу по краю пропасти, и край начинает осыпаться прямо под моими ногами.
– Я не угрожаю, – мне едва удалось унять дрожь в голосе, – просто предупреждаю.
– Это одно и то же, Эви. – Люк шагнул ко мне, и его зрачки расширились. – Это угроза.
Воздух застопорился у меня в легких, и я непроизвольно отшатнулась в сторону, но Люк приблизился снова, из-за чего я уперлась спиной в стену.
– Еще ни у кого на свете не возникало даже мысли мне угрожать, – прошипел он, и в его зрачках вспыхнул свет. У меня по спине пробежал холодок. – Не нашлось еще такого дурака.
Я затаила дыхание.
– И никто, слышишь, никто еще не вставал у меня на пути.
Он наклонился совсем близко и посмотрел мне прямо в глаза. Прошло несколько секунд, и в мою голову полезли дурацкие, абсолютно ненормальные мысли. Вспомнился наш поцелуй, который и поцелуем-то нельзя было назвать, прикосновение этих его губ. Какие они были нежные и теплые, и…
Стоп, что это со мной? Неужели я ударилась головой и потеряла рассудок?
«Ну конечно же да», – разнеслось многократным эхом у меня в голове.
– Черт побери, – заворчал он и потом повел себя очень странно, страннее, чем я, когда мне захотелось его поцеловать, что было новым уровнем безумия.
Он прижался ко мне лбом и вздохнул полной грудью.
– Персики. Похоже, у меня персиковая зависимость.
Я сжалась и широко распахнула глаза. Что происходит? Почему я здесь стою? В горле у меня пересохло, и я прохрипела:
– Это л-лосьон.
Люк повел плечами и пылко отрезал:
– Тебе нельзя здесь появляться. Ты хоть понимаешь это? Таков был уговор.
Сердце в груди екнуло.
– О чем ты говоришь?
Он провел кончиками пальцев по моей щеке, и по всему телу пронеслись тысячи мурашек, как от удара током. Люк отшатнулся, его взгляд прожег меня насквозь, и я вдруг поняла, что он смотрит на мои губы. Склонив голову, он потянулся к ним и зашептал:
– Уговор был таков, что я тебя не трогаю… – Он помолчал, его зрачки блестели все ярче. – Но только в том случае, если ты держишься в стороне.
– Что? – спросила я, задыхаясь.
Воздух вокруг нас потрескивал и искрился будто наэлектризованный. От этих разрядов замерцали лампы: они то тускнели, то вспыхивали белым светом.
Я ахнула.
А Люк улыбнулся.
Неожиданно в нескольких метрах от нас открылась дверь. Мерцание прекратилось. Резкое напряжение, заполнившее коридор, рассеялось, но сердце колотилось так свирепо, точно я пробежала марафон.
Я отвела глаза от Люка и заметила синеволосого парня, стоявшего в дверях. Не помню, как его звали. По-моему, Кен или Кент.