Саммаэль
Шрифт:
Но заранее Саммаэль не знал. И Саммаэль пошёл. И — по всем законам — Саммаэль должен был исчезнуть, должен был раствориться, в Хаосе, на полпути между Сумеречьем и Дейдрой, должен был перестать быть. Если бы не…
Если бы не чёрная крылатая тень.
Которая — какого-то чёрта, с какого-то перепугу, каким-то неизвестным Саммаэлю способом, — его спасла. И помогла завершить переход.
Саммаэль не сомневался — у исконных обитателей Хаоса были свои приёмы и свои методы; и, конечно, некоторые из существ, обитающих там, между мирами, были способны
Да только у людей и демонов никогда не было никаких общих интересов! Кроме того, что демоны иногда — редко — ели людей, а люди иногда — ещё реже — убивали демонов.
Впрочем — Саммаэль и в этом не сомневался, — существо, которое смогло вытащить его из беды, очевидно, сможет и заявить о своих интересах, и сможет даже стребовать долг… если полагает, что Саммаэль должен. Пока что — не проявлялось и не требовало.
И то хлеб.
Выкурил вторую сигарету, всё так же глядя в потолок. На дождевые разводы от лучей фонаря. На капли, бегущие по оконному стеклу. Вставать надо было, вставать. И работать. Саммаэль уже был в курсе, — после этих снов второй раз уже не заснешь.
Сны были более или менее регулярными. Впечатались в область сознания, над которой колдун не имел власти. Саммаэль рассчитывал — и небезосновательно — что со временем сны утихнут; но полутора лет было, похоже, недостаточно.
Встать, напиться кофе — и пойти поработать. Интересная наука, экономика.
Первое правило путешественника гласило: прибыл в мир — сиди и не отсвечивай. Притворись, будто ты всегда здесь был. С этим, с «не отсвечивай», не ожидалось проблем: Саммаэль всё-таки был эмпатом, и всё-таки имел немалый опыт путешествий… да и общество Дейдры было ему не в новинку. Видел что-то подобное на Терре, Маррит-аине, — да мало ли технократских миров…
Так что запутал следы, бросил машину, ободрал с утренних редких прохожих знания языка, географии, подробности общественного устройства; разжился кое-какой одеждой — и таки более не отсвечивал. Слился с толпой. Вокзал, поезд, аэропорт…
А вот с дальнейшими действиями было уже совсем не так просто. Во-первых, здесь, на Дейдре, Саммаэлю предстояло задержаться надолго. Потому что этот мир нельзя было покинуть тем же путём, каким пришел. Сюда шёл — помогли, обратно пойдёшь — не помогут. А значит, особенно тут борзеть и пакостить — не приходилось.
А во-вторых… задача. Да. Задача.
Для выполнения задачи требовалась, в первую очередь, информация. Где и как получить доступ ко всему объёму данных, доступных местной системе управления; и где и как получить необходимые вычислительные мощности для обработки этого массива данных.
Итак. Круглосуточный доступ в Федеральную информационную сеть. Неплохие вычислительные мощности. Очевидно, немалая сумма денег. И при этом — не вызывать ни малейших подозрений. И как же?!
Да ясно же, «как». Фондовый рынок.
Потому что — ну эмпат ведь всё-таки! Только взглянул на логотип компании — и вот он, художник, который его рисовал. Двадцать два года, глаза красные с недосыпу, пальцы в туши и порез от рейсфедера (ну не используют тут компьютеры для такой ерунды!). Ага, а вот и его заказчик: каждый растёт до уровня своей некомпетентности — ну так этот дорос, некомпетентен вполне: «логотип компании должен выражать стабильность, устойчивость, и непрекращающееся развитие…» А вот и главный исполнительный, давший команду на изменение корпоративного стиля; ну, с ним разговор короткий: отлюбил его совет директоров в извращённой форме, и сидит он теперь в кожаном своём кресле, мнёт геморрой. А вот и совет директоров… и сразу всё становится ясным. Что капитализация поддерживается только бравурными финансовыми отчётами, что сохранить впечатление «непрекращающегося развития» можно только один сезон, а потом — беги-разбегайся! — в оффшор, в нал, в золото, да хоть в монастырь! — утащить всё что тащится, чтобы всплыть потом с этими деньгами совсем в другом месте…
И сразу — с одного только взгляда на логотип — становится ясно: акции держать ещё восемь недель, а потом — потихонечку, не создавая паники, — продавать их к чёртовой матери. Ловкость рук, никакого мошенничества… и — тем более — никакого документально подтверждаемого инсайда [1] .
А потом — для достоверности — можно поначертить всяких хитроумных графиков, понаписать всяческих хитроумных формул, — зря, что ли, математику учил! — и вывести свои рекомендации из какой-нибудь теоретической мутотени. Как большинство финансовых консультантов и поступает. И, к слову, не стоит пользоваться эмпатией слишком уж часто: консультант — он всё равно ведь шаман с бубном, и достоверность прогноза обычно пятьдесят на пятьдесят. Не выделяйся над средним уровнем; возьми, например, достоверность пятьдесят один на сорок девять…
1
Инсайдер — человек, производящий операции с ценными бумагами на основе внутренней информации о деятельности компании-эмитента. Обычно незаконно.
Первые деньги, конечно, пришлось спиздить. Удостоверение, гражданство нарисовали; а позже — нарисовали и свидетельство о рождении, и все соответствующие записи в местных базах данных. Вышел по межпланетной связи на нужных людей, вложил им в мозг нужные мысли… и — опа! — а здесь действительно такая семья жила, и — да, сынок у них когда-то родился… Саммаэль зовут.
Снял комнату, купил первый компьютер. Потом занялся дипломом. И — да, его тоже нарисовали; а потом в архивах Арденнского финансово-экономического — да, действительно, — появились все соответствующие записи. Что, мол, учился здесь такой, и даже закончил. Заочно. Экстерном.
Саммаэль подозревал, что никакой простейшей проверки такая «легенда» не выдержит. Оставалось только не нарываться на эту проверку.
Через полгода была уже какая-никакая, а практика. Была пара публикаций в журналах, — и даже некоторый индекс цитирования; был офис — комната в центре, в деловом квартале.
Пришла пора заниматься основной деятельностью. Тем, ради чего сюда и пришел.
Если коротко, расклад получался следующий.