Само совершенство. Том 1

Макнот Джудит

Напряженно всматриваясь в зеркало обзора, Хадли с удовлетворением отметил, как напряглось лицо Бенедикта, но он ошибался, подумав, что причиной тому был разговор о сексе, а не имя Тони Остина.

— Даже если тебя когда-нибудь и освободят досрочно — в чем я лично сильно сомневаюсь, — то все равно можешь особенно не рассчитывать на бурную половую жизнь. Хотя все бабы — шлюхи, но даже у шлюх есть свои принципы, и они не особенно жалуют всяких разных подонков вроде тебя.

Несмотря на то что Хадли обычно прилагал максимум усилий, чтобы сохранить хотя бы внешнюю невозмутимость, это ему не всегда удавалось. Вот и сейчас, несмотря на

все потуги, злобная, неуемная агрессивность начальника все же вырвалась наружу:

— Отвечай на мои вопросы! Слышишь, ты, сукин сын? А не то следующий месяц проведешь в карцере! — Хадли с трудом овладел собой и продолжал почти любезно:

— Наверное, в добрые старые времена у тебя был личный шофер? Полагаю, что да. А теперь посмотри на себя. Кто ты? Значит, на свете все-таки есть Бог. И он все видит!

Машина подъехала к знакомому зданию, и Хадли, выпрямляясь и затягивая галстук, решил добавить последний штрих:

— Кстати, ты никогда не задумывался над тем, что произошло с твоими деньгами? Если, конечно, от них что-то осталось после уплаты адвокатам.

В ответ Бенедикт резко нажал на тормоз, и машина со скрежетом остановилась у входа. Хадли вполголоса выругался, собрал вывалившиеся из раскрывшегося кейса бумаги и стал ждать, пока Зак поможет ему выйти. Но строптивый шофер продолжал невозмутимо оставаться на своем месте, и Хадли прорвало:

— Слышишь, ты, наглый кретин! Не знаю, какой бес сегодня в тебя вселился, но когда мы вернемся обратно, я постараюсь это выяснить. А теперь вытряхивай свою задницу из машины и открой мне дверь!

Не замечая леденящего ветра, который рвал с плеч тоненькую хлопчатобумажную куртку, Зак выбрался наружу. Единственное, что его заботило по-настоящему, — это снегопад, который, похоже, зарядил надолго. Через пять минут он станет беглым преступником. С шутовским поклоном распахнув заднюю дверь, он склонился еще ниже и откровенно издевательским тоном поинтересовался:

— Вы в состоянии выйти сами? Или, может, мне вас вынести?

Выйдя из машины, Хадли рывком вытащил кейс и, пытаясь сдержать клокотавшую ярость, прошипел:

— Боюсь, что ты нуждаешься в паре-другой уроков хорошего тона, Бенедикт! — Взглянув на Сандини, с деланным равнодушием рассматривающего витрину, он заговорил ровнее, постепенно овладевая собой:

— У тебя есть список поручений. Выполни их и возвращайся. А что касается тебя, скотина, — при этих словах выдержка чуть было снова не изменила Хадли, — то тебе придется отнести свою царственную задницу в ближайший магазин и купить мне хорошего импортного сыра и немного свежих фруктов. После этого оставайся в машине. Я освобожусь через полтора часа. Да, и не забудь хорошенько прогреть мотор!

Не дожидаясь ответа, Хадли направился к входной двери. Две пары глаз сопровождали начальственную спину до тех пор, пока она не скрылась за дверью.

— Ублюдок, — процедил Сандини сквозь зубы и, повернувшись к Заку, вздохнул:

— Ну вот, кажется, пора. Удачи тебе, дружище. — Взглянув на низкое, покрытое свинцовыми тучами небо, он добавил:

— Похоже на то, что надвигается настоящая пурга.

Нетерпеливо махнув рукой, Зак заговорил быстро и по-деловому:

— Ты знаешь, что делать. Не вздумай отклоняться от плана и. Бога ради, ничего не меняй в нашей легенде. Если ты все сделаешь правильно, то никому не удастся изобразить тебя сообщником. Наоборот, ты предстанешь перед всеми настоящим героем.

Но в ленивой усмешке Сандини было что-то настолько настораживающее, что Зак никак не мог решиться уйти. Его беспокоила и необычная нервозность маленького итальянца.

Поэтому он быстро и четко еще раз изложил план, о котором до сих пор они могли лишь перешептываться.

— Дом, помни, ты должен все делать в точности так, как мы условились. «Забудь» список Хадли на полу машины. За час выполни все поручения, а потом скажи кому-нибудь из продавщиц, что забыл список в машине и не уверен в том, что все купил. Скажи ей, что только сбегаешь за ним и тотчас же вернешься. Машина, естественно, окажется закрытой. — С этими словами Зак вырвал у Сандини листок, бросил его на пол, захлопнул дверцу и запер машину. Затем с напускным спокойствием твердо взял Сандини за локоть и вместе с ним направился к перекрестку.

Глядя на набирающие скорость автомобили, они терпеливо подождали, пока не загорится зеленый свет. Потом неторопливо перешли через дорогу. Со стороны они могли бы показаться двумя обычными техасцами, обсуждающими нынешнее состояние экономики или последний футбольный матч. Если бы не белые хлопчатобумажные брюки и черные трафаретные буквы на спинах, которые сообщали всем и каждому, что перед ними расконвоированные заключенные местной тюрьмы. Зак продолжал вполголоса инструктировать Сандини.

— Когда ты обнаружишь, что машина заперта, ступай в тот гастроном, что через дорогу. Там немного постой и пооглядывайся по сторонам, после чего спроси продавцов, не видели ли они кого-нибудь, похожего на меня. После того, как тебе ответят, что не видели, отправляйся в аптеку и книжный магазин и порасспрашивай всех там. Когда ничего не добьешься и в них, смело возвращайся к машине, входи в здание и начинай открывать по очереди все двери, спрашивая всех подряд, где проходит совещание начальников тюрем. При этом не забывай сообщать, что, возможно, речь идет о побеге. Все продавцы позднее подтвердят твою версию, а так как ты поднимешь тревогу на полчаса раньше назначенного Хадли срока, то есть прежде, чем он мог бы сам обнаружить твое отсутствие, то и ему не придет в голову сомневаться в том, что ты невинен как дитя. Может быть, он даже отпустит тебя пораньше, и тогда ты сможешь побывать на свадьбе Джины.

Последний аргумент вызвал на худом лице итальянца широкую ухмылку. Он хотел было пожать на прощание руку Зака, но спохватился, что это могло бы выглядеть подозрительно.

— Не волнуйся за меня и действуй, — легонько подтолкнул он товарища. Зак кивнул и двинулся было вперед, но в последнюю секунду вернулся обратно.

— Что случилось, Зак? — спросил Сандини, увидев непривычно торжественное выражение спокойного и надменного лица.

— Мне будет недоставать тебя, Дом.

— Я знаю.

— Передавай маме самый горячий привет. А сестрам скажи, что они для меня всегда будут дороже любых киногероинь. — После этих слов Зак резко повернулся и быстро пошел прочь.

Гастроном располагался на углу и имел два выхода. Кроме основного, который хорошо просматривался из здания, где находился Хадли, был еще один — на боковую улицу. Сдерживаясь из последних сил, чтобы не поторопиться и ни в чем не отклониться от плана, Зак вошел в центральную дверь. Если его любимый начальник вдруг решит понаблюдать из окна, как выполняются его приказы, то останется доволен. Стараясь не привлекать ничьего внимания, Бенедикт сосчитал до тридцати.