Само совершенство. Том 1
Шрифт:
— Не буду, — с готовностью соврала Джулия, открывая дверцу стенного шкафа, находящегося в прихожей. Вчера она успела заметить там довольно большой выбор вязаных шапочек и перчаток, принадлежащих хозяевам дома. — Как ты думаешь, — невинно поинтересовалась она, проигрывая в уме возможные варианты побега, — что лучше всего подойдет для глаз и носа? — Джулия справедливо рассудила, что лучший способ притупить бдительность Зака — это надоесть ему дурацкими вопросами.
— Я понятия не имею, из чего обычно делаются глаза и носы снеговиков. Кроме того, мне на это абсолютно наплевать.
Стараясь казаться
— Между прочим, в культурах некоторых народов снеговики занимают довольно важное место, — сообщила она, переходя на привычный учительский тон, которым обычно разговаривала со своими учениками-третьеклассниками. — Разве ты этого не знал?
— Нет.
— Слепить хорошего снеговика — это целое искусство, — добавила она.
Еще некоторое время Зак продолжал, ни слова не говоря, рассматривать ее как какую-то диковинную зверушку. Но потом ему это надоело, и он просто по-хамски повернулся к ней спиной и направился обратно в кухню.
Джулия и сама бы с радостью отказалась от всяких дальнейших попыток завязать разговор, но ей необходимо было отвлечь внимание Зака, а потому она продолжала нести околесицу.
— Я хочу сказать, что в странах, где скульптуры из снега и льда рассматриваются наравне со всеми остальными произведениями искусства, снеговик также является чем-то большим, чем просто три кома снега, установленные один на Другой. Там люди создают вокруг каждого снеговика особую, неповторимую обстановку и используют для этого ветки, ягоды, камни и прочие подсобные материалы. — С этими словами она наконец извлекла пару теплых, водонепроницаемых перчаток подходящего размера и обернулась к Заку, сияя лучезарной улыбкой. — Разве это не интересно?
— Не то слово. Просто завораживающе, — Зак достал кухонный нож и открыл один из шкафчиков с припасами, явно намереваясь подыскать себе что-нибудь на завтрак.
— Но ты ведешь себя так, как будто тебя это совершенно не интересует. — Джулия чувствовала, что немного перегибает палку, но твердо решила довести своего тюремщика до белого каления — чтобы он приказал ей убираться на улицу и оставить его в покое. — Я хочу сказать, что ты мог бы хоть как-то помочь мне. Подсказать что-нибудь интересное. Какую-нибудь оригинальную идею. Ты только представь себе, как будет здорово…
Зак с таким грохотом захлопнул дверцу шкафчика, что Джулия чуть не подпрыгнула. Только теперь она к своему великому ужасу увидела нож, который он держал в руке.
— Джулия! Немедленно замолчи, или я за себя не отвечаю! Этой неожиданной и бурной вспышки с его стороны оказалось достаточно, чтобы напомнить Джулии, кто перед ней. Тем более что сейчас, с ножом в руке и недобрым огоньком в глазах, Захарий Бенедикт производил впечатление человека, вполне способного на хладнокровное убийство.
Заметив, как она смертельно побледнела, Зак проследил за направлением ее взгляда и сразу все понял.
— Совершенно верно, — насмешливо сказал он, стараясь ничем не выдать душившую его ярость. — Я был осужден за убийство. Как же ты могла об этом забыть?
— Н-но т-ты же ск-казал мне, что не делал этого, — заикаясь, лепетала Джулия, прилагая титанические, но тщетные усилия к тому, чтобы ее голос звучал спокойно и рассудительно.
— Да, я действительно так сказал, — охотно подтвердил Зак, явно забавляясь ее испугом. От его вкрадчивого голоса Джулии становилось еще страшнее, чем от крика. — Но ведь ты же знаешь лучше. Правда, Джулия?
С трудом сглотнув застрявший в горле ком. Джулия начала пятиться к выходу, — М-можно мне выйти на улицу? — помертвевшим голосом спросила она и, не дожидаясь ответа, вслепую нашарила ручку и открыла входную дверь.
Оставшись один, Зак попытался успокоиться и выбросить из памяти выражение панического ужаса на ее лице. Снова и снова он убеждал себя в том, что Джулия Мэтисон может думать о нем все, что угодно. Ему это совершенно безразлично. И его не волнует та трогательная наивность, с которой она рассуждала о своем дурацком снеговике. И то, что она настолько чиста, добра и безыскусна, что по сравнению с ней он действительно кажется самому себе мерзким и бесчувственным чудовищем.
От этих малоприятных размышлений его отвлек выпуск новостей, который начался через несколько минут. Информация, сообщенная диктором, значительно улучшила его настроение. Согласно последним сведениям, состояние Сандини хотя и не улучшилось, но и не стало хуже. Немного покрутив ручку настройки, Зак наконец услышал еще одну долгожданную новость:
— Канадские власти сообщили, что человек, по описанию похожий на сбежавшего из тюрьмы Захария Бенедикта, судя по всему, два дня назад пересек американо-канадскую границу в районе Виндзора.
Глава 26
К счастью, «блейзер» был припаркован за домом и находился вне поля зрения Зака. Однако все попытки Джулии завести машину оканчивались неудачей. С того дня, когда она получила свой первый и единственный урок по угону, прошло уже более пятнадцати лет, и то ли за это время системы зажигания существенно изменились, то ли она была не слишком прилежной ученицей, потому что понятия не имела, что делать с той кучей проводов, которую извлекла из-под приборной панели.
Нагнувшись, Джулия подняла с земли охапку сосновых сучьев и быстро направилась к углу дома, сгибаясь под порывами встречного ветра. Ее непрерывно била мелкая дрожь, но не только холод был тому причиной. Все те пятнадцать минут, которые она была на улице, Зак, неподвижный и бесстрастный, как сфинкс, наблюдал за ней, стоя у панорамного окна гостиной. Под предлогом сбора необходимого «реквизита» Джулия могла периодически исчезать из его поля зрения, но отсутствовать слишком долго боялась — это могло вызвать совсем ненужные подозрения. Она уже успела сделать три ходки к «блейзеру», каждый следующий раз позволяя себе отсутствовать немного дольше, чем предыдущий. Таская никому не нужный хворост, Джулия изо всех сил пыталась убедить Зака в том, что действительно впала в детство и всерьез собирается лепить снеговика на этом сумасшедшем морозе. Она рассчитывала, что такое явное проявление идиотизма окончательно усыпит его бдительность и он не будет торчать у окна, как каменный часовой. Но ее надеждам не суждено было сбыться.