Самодовольный мистер Костюм
Шрифт:
— Мне жаль, Хлоя. Она не сможет пойти с нами. Но, может, мы с тобой пойдем вместе в эти выходные?
Женевьева зашла в столовую именно в этот момент.
— Ты злишься на Сорайю?
Мой взгляд на мгновенье встретился со взглядом Женевьевы, а затем я ответил:
— Иногда у взрослых не все получается, и они перестают видеть друг друга.
— Почему у вас с Сорайей ничего не получилось? Мне она нравилась.
Я сделал глубокий вдох.
— Мне тоже. — Посмотрев на часы, я сменил тему: — Ты опоздаешь, если мы не поедем прямо сейчас. Я подумал, что подвезу тебя сегодня до школы, ты не против?
Хлоя побежала собирать вещи, пока мы с Женевьевой убирали остатки посуды со стола.
— Ты придешь на ужин сегодня? Я сделаю цыпленка с пармезаном — еще одно твое любимое блюдо.
Скорее всего, что Женевьева попытается обсудить то, что подслушала о нас с Сорайей. Для меня стало облегчением, что она, кажется, двигалась дальше. Может, у нас с Женевьевой получится это совместное выполнение родительских обязанностей лучше, чем я предполагал.
— Это было бы хорошо. Спасибо.
Когда я пришел, Женевьева нарядилась в очень обтягивающее синее платье, демонстрирующее всю ее фигуру. Она всегда была красивой женщиной, но, казалось, материнство немного добавило округлости, делая ее более фигуристой. Я вручил ей бутылку ее любимого мерло, которое выбрал по пути сюда. Она кормила меня в течение нескольких недель, и это было меньшее, что я мог сделать, чтобы не прийти с пустыми руками.
— Ты куда-то уходишь сегодня?
— Нет. Я не собиралась. Почему ты спрашиваешь?
— Ты выглядишь… мило.
Она улыбнулась.
— Спасибо тебе.
— Пожалуйста.
— Мне нужно помешать пасту. Может, пойдешь на кухню и откроешь нам вино?
Женевьева достала два бокала из шкафчика, и я открыл бутылку, когда она отошла к плите.
— Хлоя наверху?
— На самом деле, она еще не дома. Ее лучшая подружка, Эмили, пригласила ее поиграть. Мама Эмили позвонила недавно и спросила, может ли она остаться на ужин. Я надеюсь, ты не против. В последнее время мне трудно ей в чем-нибудь отказывать. После того как Лиам переехал в прошлом году, она не отходила от меня. Потом, после его смерти, она не хотела играть со своими друзьями. Я подумала, это обнадеживающе, что она захотела поужинать у Эмили, поэтому разрешила ей остаться. Я уверена, она вернется к тому времени, как мы закончим.
Я ненавидел мысль о том, что Хлоя не хотела играть с друзьями. Когда моя мама была больна, я прошел через подобное. Теперь, спустя время, я понимаю, что просто боялся оставить ее. Если я куда-то шел, боялся, что за время моего отсутствия что-то могло случиться или измениться. Женевьева принимала правильные решения для Хлои.
— Ты хорошая мать.
Она удивилась моему комплименту.
— Спасибо, Грэхем. Это много значит для меня, что ты так думаешь.
За ужином мы говорили преимущественно о работе. Я забыл, как легко было с ней говорить. У нас не было нормального разговора уже несколько лет. После еды я налил нам по второму бокалу вина.
— Оно приятное, — сказала Женевьева.
Я кивнул.
— Можно я кое-что спрошу?
— Если я скажу «нет», тебя это остановит?
Она улыбнулась.
— Скорее всего, нет. Что случилось между тобой и Сорайей?
— Я не хочу об этом говорить.
— Понимаю.
В моей голове было столько вопросов без ответов. Может, наконец, пришло время получить какие-нибудь ответы.
— Могу я задать личный вопрос?
Она приподняла брови.
— Что угодно.
— Ты уверена?
— Давай, для начала я налью нам что-нибудь покрепче. — Я допил свой второй бокал вина, когда Женевьева ушла на кухню и вернулась с двумя бокалами коньяка. — Почему бы нам не сесть в гостиной?
Женевьева сняла свои туфли, затем села рядом со мной на диване. Мы оба молчали, попивая свои напитки. Я смотрел на пол, когда заговорил:
— Что заставило тебя связаться с Лиамом? — Это был вопрос, размышляя над которым, я потратил год. Последние события, очевидно, поставили его вновь на первое место в моих мыслях.
Она громко выдохнула.
— Я задавала себе этот вопрос миллион раз. Ответ не так прост. Я была эгоисткой. Мне нравилось внимание Лиама. Ты был так занят и погружен в развитие своего бизнеса, и мне казалось, что мной пренебрегли. Это не значит, что в этом твоя вина. Потому что это не так. Я просто хотела быть центром твоего мира, причиной, по которой ты вставал с постели каждое утро. Не пойми меня неправильно, мы подходили друг другу во многом. У нас была работа, секс был как минимум впечатляющим. Но я никогда не чувствовала, что была любовью твоей жизни. Лиам дал мне почувствовать себя такой. Проблема в том, что, когда мы расстались, и я ушла к Лиаму, я поняла, что для меня он не был причиной, по которой я вставала каждое утро. Этой причиной был ты.
Я взглянул на Женевьеву. Четыре года назад я бы не смог понять, о чем она говорит. Я думал, что она была любовью всей моей жизни. До тех пор, пока не встретил Сорайю. Я с трудом заставлял себя встать с постели последние дни, потому что в моей жизни ее больше не было.
Я кивнул.
— Спасибо, что честно ответила.
— Это меньшее, что я могу сделать.
Я выпил залпом остатки коньяка и встал.
— Думаю, мне нужно еще. Тебе налить?
— Нет, спасибо.
После следующего бокала я почувствовал себя еще более расслабленным. Мы с Женевьевой перешли к более легким темам, и я удобно устроился на диване в ожидании дочери.
— Грэхем? — Ее тон изменился, она колебалась, пока я не посмотрел ей в глаза. — Прости. Я знаю, что говорила раньше, но я хочу, чтобы ты знал: я говорю это от чистого сердца. Я ненавижу то, что причинила тебе боль, и мне бы хотелось все переиграть и изменить свои эгоистичные решения.
— Спасибо.
— Я повзрослела с тех пор. Многое переосмыслила, когда у меня появился ребенок. Мне больше не нужно быть центром чьей-то вселенной, потому что она — моя вселенная.
— Я могу это понять.