Самодур, год 2012
Шрифт:
Затем между нами вновь наступила пауза, которая длилась словно целую вечность, но на самом деле не прошло даже и десяти секунд, и, прикоснувшись к моим рукам, Слепцова сказала:
– Я всё понимаю, – подняв взгляд и посмотрев на Карину, я продолжил внимательно ее слушать. – Может быть, мы наконец-то что-нибудь закажем?
Ее улыбка была прекрасна, посмотрев на нее, я почувствовал себя действительно важным. В этой девочке не было лицемерия и притворства, не было фальши, которой насквозь были пропитаны жители Красного Острога.
– С удовольствием, а то в последнее время я сжигаю чересчур много калорий, – со смехом ответил
После чего мы позвали официанта, заказали еду и до трех часов ночи мило и непринужденно разговаривали, наслаждаясь спокойной обстановкой в кафе.
Второе декабря 2010 года
Сегодня Артур Николаевич решил погонять своих подопечных на тренировке и сделать акцент на физические упражнения, выполняемые на перекладине. Еще год назад я и одного раза подтянуться не мог, теперь же легко выполнял подъем с переворотом, выход на две руки, и вот, наверное, было удивление для всех, когда я смог выполнить офицерский выход – одно из самых сложных упражнений на перекладине.
После окончания тренировки Ибрагимов отпустил нас и ушел в тренерскую, я решил остаться и позаниматься на турнике еще несколько минут. Спрыгнув с перекладины, я направился в сторону раздевалки. Артур Николаевич, который находился за моей спиной, сказал:
– Ты сильнее, чем кажешься, – он подождал, пока я развернусь к нему, а затем, поймав мой взгляд, продолжил: – Полагаю, ты решил пойти на такой отчаянный шаг из-за мести?
– Не понял?! – ошарашенно и удивленно ответил я.
– Знаешь, за все время, что ты тут занимаешься, я заметил, что ты чем-то озадачен! Я, как тренер, вижу это очень четко и ясно. Не каждый бы выдержал нагрузку, которую я давал тебе. Никто бы и не стал такое терпеть, и тем более задерживаться на тренировках.
Конечно, я был озадачен, и это было еще мягко сказано; мне надоело быть неудачником и не хотелось быть грушей для битья. Всё, чего я хотел, это уметь за себя постоять; в принципе, своего я практически добился и останавливаться на половине пути не собирался.
– Просто достало, что некоторые люди меня ни во что не ставят, – ответил я своему наставнику.
– Типичная проблема неудачников вроде тебя: они всегда думают, что, придя сюда, научатся разбивать лица негодяям, чтобы хоть какая-то справедливость по отношению к ним восторжествовала.
– Я не в этом смысле, – сказал я в ответ, после чего мне стало стыдно, что он узнал мотив моих тренировок, а потому хранить секреты от своего учителя было уже ни к чему. – Охота, конечно, отомстить одному человеку за произнесенные им слова, но понимаю, что смысла в этом не будет.
Артур Николаевич подошел ко мне поближе и ждал, пока я посмотрю ему в глаза, но теперь это было не так-то легко. Когда я всё же решился и уверенно поднял свой взгляд, он сказал:
– Если ты думаешь, что сможешь забыть все издевательства над тобой со стороны сверстников и, тем более что сможешь жить после этого спокойно, то ты идиот, – резко его интонация поменялась, и я словно услышал своего деда, который дает мне очередной жизненный совет. – Каким бы сильным и крутым ты ни стал, твое прошлое навсегда останется с тобой, оно всегда будет преследовать тебя и мешать двигаться дальше, и эта боль собьет тебя с пути не один раз.
– И что же тогда делать? – спросил я у тренера, пожав
– Есть один способ притупить эту боль. Раз прошлое не дает тебе покоя, тогда продемонстрируй ему весь свой гнев. Идти вперед ты с такой ношей не сможешь. Когда научишься контролировать свои эмоции, тогда они и станут оружием в твоем арсенале.
Я проматывал этот диалог весь вечер, пока добирался до дома, но понять, что отец Алины пытался до меня донести, я смог только проснувшись на следующее утро. Страх, вот чем я озадачен – я боюсь потерять приобретенные навыки и силу, которые достались мне не так уж и легко. Я не хотел опускаться ниже той планки, на которой зафиксирован сейчас.
Жажда мести, которую я испытывал к Гаму сейчас, мешала мне двигаться дальше, и если я не могу от нее избавиться, значит, нужно позволить ей выбраться наружу.
3 октября 2012 года
Тигран Арутюнян
С момента, когда налетчики организовали нападение на наш загородный дом, прошли сутки. Все это время я отсыпался дома, но даже этого было мало, голова до сих пор трещала. Когда я проснулся, Карен уже уехал на переговоры с мелочью преступного мира, которым он собрался предложить сотрудничество с нашим картелем. И пока братец занимался бесполезной по своей сути работой, я решил не терять время и разобраться с общей проблемой – лучником.
Похоронить этого уродца могла только одна женщина – моя старая знакомая Кари, которая приехала в Красный Острог из Китая несколько лет назад. Здесь она буквально сразу же умудрилась создать организацию, в которую входили лучшие наемные убийцы.
Обычно она обитала в клубе «Альянс», который находился в центре Старой Рощи. В этом клубе зависали продажные полицейские, чиновники и криминальные авторитеты, которые нуждаются в услугах Кари. Попасть внутрь клуба было непросто, вход в него только по специальным приглашениям, которое у меня было всегда при себе. Это была своего рода плата за мою помощь ей. Потому у двух тупых дуболомов не возникло ко мне вопросов, когда я прошел внутрь.
В этом месте всегда шумно, я знаю практически каждого посетителя этого клуба, и знаю для чего они сюда приходят. Полицейские приходят за выпивкой и девочками; гангстеры приходят по самым разнообразным причинам, обычно они просят у хозяйки клуба о самых разных услугах: от транспортировки наркотиков до найма киллера, но это всего лишь мелочь; больше всего она наживалась на чиновниках, которые обычно просаживали свои деньги на выпивку и казино, в результате чего оказывались у нее в долгу. Каждый раз, заглядывая сюда, я все больше и больше убеждался, что в этом месте никогда не было и не будет ничего святого.
Спустившись вниз с телохранителем, в руках которого был маленький металлический кейс, я, не стучась, открыл дверь в каморку, в которой за столом сидела Кари, и зашел в внутрь. Увидев меня, эта коварная темноволосая и тактично одетая азиатка, вульгарно сидевшая на своем мягком кресле, коварно посмотрела в мою сторону и, переложив ногу на ногу, сказала:
– О, привет. Как дела? – я подошел чуть ближе к ее столу. – Я слышала, у тебя день не задался? – после чего она взяла с блюдца на столе одну карамельную конфету и, эротично прикоснувшись к своим губам, подхватив конфету языком, поместила ее в рот.