Самодур. Год 2012
Шрифт:
– Прости!
Алина, продолжая перебинтовывать мне руку, не поднимая свой взгляд, спросила:
– За что?
– За Птицу! – услышав мои слова, она дернула бинт, после чего я снова почувствовал боль, но девушку это ни на секунду не остановило, она продолжала спокойно перебинтовывать мое запястье и безмятежно проговаривать:
– Это спорт, тут всякое бывает.
Закончив перебинтовывать руку, она встала и взяла с вешалки свою куртку. Пока Ибрагимова ее надевала, я внимательно посмотрел на свою перебинтованную руку. Под бинтом была словно третья мировая, я даже представить боялся, что сейчас с моей кожей.
– Тебя подождать? Нам сегодня по пути! – я, удивившись, кивнул головой.
Взяв с вешалки куртку, я махом надел ее, выронив все, что находилось в карманах куртки: мелочь, ключи, телефон…
Да почему же мне так не везет? Мило улыбнувшись, она развернулась в сторону двери. – Пожалуй, я подожду тебя снаружи.
– Я не понимаю, – Алина остановилась, после чего развернулась, – Ты же встречаешься с Птицей; он не будет против, что ты проводишь свое время с очередным неудачником?
– Вряд ли очередной неудачник смог бы отправить Птицу в больницу, – с утешением ответила прекрасная воительница.
– Ты же видела, что он со мной сделал на тех соревнованиях, и должна понимать, что это получилось случайно! Мне просто повезло.
– Тогда объясним по-другому, – сказала Алина. После чего подошла ко мне ближе и, сложив руки крестом, продолжила разговор:
– Простой неудачник побоялся бы заступиться за меня тогда, хоть это было и глупо с твоей стороны. – Затем она посмотрела на мою сумку и разбросанные по раздевалке вещи, и сказала:
– У тебя пять минут.
После чего Ибрагимова вышла, а я начал быстро собирать своим вещи. Через четыре минуты я вышел из раздевалки, и мы вместе пошли до остановки, путь до которой был неблизкий.
– Давно вы с Птицей? – спросил я у Алины, не знаю зачем. Может, я на что-то рассчитывал, хотя прекрасно понимал, что мои шансы не особо-то и велики.
– Нет. Я пару лет назад вернулась из Израиля. Почти всё детство я провела там с мамой, – я заметил, что ей было больно говорить о прошлом, поэтому старался не возвращаться к этой теме. – Когда мне было три года, мой отец заступился за меня и мою маму, сильно покалечив обидчиков. Из-за увиденного мама не хотела, чтобы я с ним росла. Я не видела своего отца пятнадцать лет.
– Тяжело, наверное, тебе было расти без отца. У меня тоже есть семейные несчастья.
Девушка посмотрела на меня и ехидно улыбнулась, после чего, высмеяв, сказала:
– Да у нас, девчонок, много общего!
– Ты все слышала? – удивленно спросил я и, посмотрев на мило улыбающуюся собеседницу, продолжил ворчать. – Потрясающе, видимо завтра на тренировке все будут меня так называть.
– Не переживай, мой отец всех так называл. Это значит, что ему на тебя не все равно, – успокоив меня, сказала Алина. – Хотя это все равно забавно.
Когда мы пришли на остановку, Ибрагимова увидела семьдесят первый автобус и, развернувшись в мою сторону, обняла и сказала:
– Спасибо за приятную компанию, выздоравливай, – потом она быстро зашла в автобус. Развернувшись внутри автобуса, она подмигнула мне…
Кажется, к такому я никогда не привыкну. Я стоял на остановке, как дурак, продолжая наблюдать за Алиной до тех пор, пока двери автобуса не закрылись и он не уехал.
Этот момент я не забуду никогда, такого я еще никогда не чувствовал. Такое ощущение, что, наконец-то,
12 сентября 2012 года
Василий Минин
Наш мир начинает потихоньку меняться или, правильнее будет сказать, сходит с ума, и появление чудика со стрелами тому подтверждение. Он думает, что своими действиями творит добро, но на самом деле он лишь сеет хаос в мире, который практически и так рухнул, а единственный способ выжить в нем – это перейти черту.
Мои дела последние пару дней идут не очень. За последнюю неделю я около трех раз побывал в отделе полиции, и все из-за него – Романа Иланова. Сегодня только и говорят про этого сопляка, который возомнил себя эдаким борцом с криминалом. Очевидно, он не знает, что в Красном Остроге не любят героев. У всех героев, которые существовали в этом городе, была плачевная судьба.
После того, как я дал показания следователю по поводу нападения на меня в бизнес-центре «Максимус», я вернулся обратно в свой офис, в котором меня ждал Воробей и парочка его отмороженных дружков. Судя по многочисленным пропущенным звонкам, они явно меня заждались. Собственно говоря, за те бабки, которые я им плачу, им было грех на что-либо жаловаться.
Как только я зашел в кабинет, Воробей и его дружки посмотрели в мою сторону. Закрыв за собой дверь, я сразу же сказал:
– Встреча будет сегодня недалеко от причала.
– А как же менты? – спросил Воробей.
– Мои друзья в полиции обеспечат нам прикрытие, – максимально понятливо ответил я ему. Затем подошел к своему столу, на котором стояла рюмка, снял пиджак, аккуратно повесив его на спинку стула, и наполнил рюмку коньяком, стоявшим в минибаре. Взяв наполненную коньяком рюмку, я посмотрел на этого кретина и строго сказал:
– Это последний шанс на покупку товара.
– А что делать с Илановым? – спросил Воробей. Он с такой ненавистью произнес его фамилию, что даже я испугался за бедного парня. Будь этот наглый малолетка рядом, этот здоровяк бы точно свернул этому выродку шею, но создавать шума было нельзя. Нужно было действовать тише.
– Можешь убить его, – радостно попивая коньяк, ответил я. Улыбнувшись мне в ответ, громила отвернулся и пошел в сторону выхода вместе со своими парнями. – Только без лишнего шума!
Головорезы Воробья вышли из кабинета, а он, услышав мои слова, повернулся и с большим удовольствием ответил мне:
– Этого я обещать не могу!
Подручный вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, а я опустошил рюмку и ликующе поставил ее на стол. Достав из кармана мобильный телефон, я набрал номер своего заказчика и сообщил ему, что встреча пройдет на причале в два часа ночи. После чего я вновь услышал очередные помехи во время разговора, которые вызвали у меня подозрения. Закончив разговор, я встал и подошел к магазину ITech, который находился на этаж ниже.