Самое естественное обезболивающее
Шрифт:
– Сириус, это... – я не знал, что сказать в благодарность за такой подарок, но Бродяга остановил меня:
– Не надо слов, Сохатый. Садись, погнали, полетаем, – сказал он и пошёл к своему мотоциклу.
Я, честно говоря, никогда не управлял мотоциклом. И никаким другим транспортным средством тоже, но тут пришлось заняться непривычным для меня делом – оседлать большого, чёрного «стального коня» и вставить ключи. Мотоцикл послушно завёлся, и Сириус тоже завёл свой. Примерно зная, где тут газ и тормоз, я повернул ручку газа, включая передачу.
А вот летал мотоцикл прекрасно. В отличие от метлы, на нём было комфортно, да и принцип управления тот же.
Тут я быстро обошёл Сириуса, сделав в воздухе несколько крутых разворотов. Перекрикивая расстояние, бродяга сообщил мне:
– Эй, Сохатый, не гони так. Я тебе не ловец, что бы выписывать такие кренделя.
Я улыбнулся. Да, точно не ловец. Зато выглядит потрясающе, да и заклинание невидимости очень кстати.
Я, поглядев на Сириуса, решил воспользоваться новым транспортным средством и кое-куда слетать. А именно – к Гермионе! А что, вот будет потеха. Если только она дома... Но раз адрес дала...
– Сириус, давай за мной, – сказал я и двинул в направлении района, где располагался дом Гермионы. К счастью, мы не заблудились, так как за последнее время я кое-как научился ориентироваться в Лондоне.
Гермиона Джин Грейнджер сидела на заднем дворе своего дома и читала книгу по истории магии, нежась под лучами солнца в открытом купальнике. Она уже привыкла проводить лето либо в разъездах, либо дома, в компании своих многочисленных книг. Это лето не стало исключением, хоть и отличалось от предыдущего в лучшую сторону.
От размышлений о судьбе древних магов, её отвлёк шум мотоцикла. Подождав несколько секунд, думая, что сейчас байкер проедет и снова воцарится тишина, Гермиона не дождалась – шум всё усиливался и, к её удивлению, приближался к ней. Гермиона спешно вскочила и стала оглядывать окрестности, но байкера на заднем дворе не было. Зато шум приблизился почти вплотную и спустя секунду, знакомый голос, чертыхнувшись, поприветствовал её:
– О, привет, Гермиона. Позволь заметить, у тебя отличная фигура. – Грейнджер повернулась на голос, но застала расплывчатое пятно дезиллюминационных чар. Спустя секунду пятно превратилось в Гарри Поттера, и Гермиона смогла высказать ему всё, что о нём думает:
– Гарри, с каких это пор ты подглядываешь за мной? И вообще, – тут она смутилась, порозовев, – спасибо, – закончила она, вспомнив, что ей вроде как сделали комплимент.
– Да не за что.
– Гарри, а что это за... мотоцикл?
– Сириус? – спросил Гарри в воздух, но на том месте тут, же показался Блэк на своём байке. Он спланировал на газон, оставляя колею на зелёной траве и, заглушив двигатель, обратился к Гарри:
– О, вот куда ты намылился, развратник, – улыбнулся бродяга. Гарри, слезая с байка, ответил:
– Не в этом случае, кобель. Итак, Гермиона, я всё-таки решил навестить тебя, – повернулся к ней Поттер.
– О, я рада. У тебя же сегодня день рожденья? Как...
– Книга?
– Да.
– Замечательно. Я уверен, она мне понадобится для того что бы не завалить С.О.В. Видишь, какую красоту подарил мне Сириус? – кивнул Гарри на свой байк. Гермиона сделала вид, что он (байк) ей очень понравился, хотя к этой грохочущей машине она не испытывала такого пиетета, как четырнадцатилетний мальчишка – подросток.
– Гарри, да ты проходи, чего стоишь? – сказала спешно Грейнджер, поняв, что повисла пауза. И, уже обращаясь к Блэку:
– И вы, мистер Блэк.
– «Бродяга», если тебе не сложно, – улыбнулся Сириус. Гермионе такое обращение к старшему было неприятно, но она стерпела, проявив вежливость, – И вы, мистер Бродяга.
Гарри и Сириус прошли внутрь.
Сохатый тут же поинтересовался:
– Ты что, тут одна сидишь?
– Ну... родители на работе, – развела руками Гермиона, вздохнув про себя.
– Понятно... – задумчиво протянул бродяга, с интересом оглядывая магловское жилище. Впрочем, Гарри тоже не остался в стороне. Его взгляд зацепился за семейное фото на стене – Маленькая Гермиона, родители и...
Заметив, куда смотрит Гарри, у Гермионы перехватило дыхание, хотя повода для этого вроде, как и нет, но она постеснялась заговорить с ним по поводу Катрин... да и не её это было дело, как думала сама Гермиона, однако всё же, странные чувства поднялись в душе юной гриффиндорки, когда её лучший друг оказывает <i>такое</i> внимание её сестре. Гермиона никогда не распространялась в волшебном мире про свою семью и искренне считала, что это не должно касаться родителей и Кэтрин.
Гарри, отведя взгляд от фото своей первой девушки, заметил непривычное порозовение в щёчках Гермионы, и спросил её прямо:
– Тебя... что-то беспокоит?
Гермиона, не ожидавшая, что Гарри заговорит об этом, мысленно ругала его за то, что он не промолчал, сделав вид, что ничего не заметил. Но Гарри ждал ответа.
– Ну... нет, нет, конечно же, – Грейнджер прошла мимо, чуть не задев плечом Поттера, но Гарри, пользуясь тем, что Сириус ушёл без спроса куда-то на кухню, придержал подругу за локоток:
– Гермиона, я же вижу, что что-то не так. Ты... не могла бы мне рассказать? Уверен, нам обоим станет легче.
– Гарри, – ещё больше покраснела Гермиона, бросив быстрый взгляд на ту фотографию, что так привлекла внимание юного мародёра.
– Знаю, – уверенно сказал он, - но что это меняет?
– Но ты...
– Понимаю. Не понимаю лишь того, почему ты так волнуешься, когда думаешь, как я и Кэт...
Гермиона, услышав заветные слова, ещё больше покраснела и отвернулась, а Поттер, тяжело вздохнув, начал говорить: