Самое естественное обезболивающее

Бандильерос Ганс

– Это моя сестра. Флёр. Она красивая, – сказала она, глядя мне прямо в глаза. Значит, флёр это имя такое. Что ж, занятно, занятно.

– Прости, не видел. Где вы были в последний раз?

– Папа пошёл ставить палатку, а мы с Флёр – гулять. Но Флёр потерялась, – сказала она растерянно.

– Или это ты потеряшка. – сказал я, улыбнувшись, – Залезай мне на плечи, Габриель! – я присел перед ней и, подняв под руки, усадил себе на плечи. Девочка была маленькая, так что я не испытывал неудобств, кроме того что она попыталась держаться за мою голову, попутно сбив очки набекрень.

–

Пойдём, поищем твою сестру, – сказал я и пошёл в направлении, где слышал больше всего французской речи.

Габриель, с высоты разглядывала толпу, так что, заметив свою сестру, так громко крикнула, что у меня заложило от её визга левое ухо. Так горлопанить умеют только дети...

Пока я прочищал мизинцем ухо, которое заложило, к нам быстрым шагом приблизилась какая-то девушка. Хм... таких красивых девушек я ещё не видел! Жаль, жаль...

– Габриель! – блондинка, лет шестнадцати-семнадцати подбежала, только потом заметив меня. Я, взяв под руки юную леди, снял её со своей шеи и поставил на землю. Флёр тут же бросилась обнимать сестру, а я, воспользовавшись, случаем, отошёл подальше, намереваясь уйти, сделав доброе дело. Но не тут-то было – меня в две секунды назвала девушка, которую звали Флёр.

– Постой. Спасибо тебе, без тебя...

– Не стоит благодарить, – ответил я на том же французском. Однако флёр была настойчивой.

– Нет, без тебя с Габриель могло что-то случиться. Не пойму, когда она могла убежать...

– Да ладно, все дети непоседливы, – улыбнулся я, как мог мило и, взглянув на руку, которой она ещё держала меня за плечо, спросил: – Ты... что-то хотела?

– Ах, да, я хотела бы пригласить тебя к нам... – смущённо сказала она, убрав руку с моего плеча.

– Прости, но не интересует, – сказал я и, послав ей извиняющуюся улыбку, продолжил: – Рад был помочь.

– Нет, я даже не узнала твоё имя! – «возмутилась» она.

– Гарри.

– ‘Арри, составь мне компанию, – улыбнулась она, и от неё повеяло... какой-то магией. Я не смог разобрать, какой, просто как дуновение тёплого ветра.

– Ну... – «засомневался» я, раздумывая над тем, как помягче ей отказать. Но Флёр, поняв мою заминку по-своему, улыбнулась, и поток магии от неё становился всё сильнее. Не поняв, в чём тут подвох, я ответил ей: – Извини, но я собирался вернуться к своим друзьям. До встречи, красавица, – я развернулся на пятках и, бросив последний взгляд на Флёр, из взгляда которой исчезли все мысли, собрался уйти, даже рукой помахал. Только последнее замечание Габриель не дало мне сделать ноги.

– Флёёёр, что с тобой? – спросило дитя, голосом, в котором послышались панические нотки и готовность вот-вот расплакаться. Флёр отмерла, словно я насылал на неё обливиэйт, и спросила уже совершенно другим нежели раньше тоном:

– ‘Арри, я всё-таки очень тебя прошу, составь мне компанию, – девушка, слишком красивая, что бы войти в диапазон тех, за кем я бы стал ухаживать, молитвенно сложила руки перед собой, но я снова улыбнувшись ей и убедившись, что малышка Габриель не собирается плакать, всё-таки исполнил задуманное:

– Прости, Флёр, но... ты не в моём вкусе, – и, развернувшись на

пятках, ушёл прочь.

========== 5. Не смерть страшна — страшно, что всегда она приходит раньше времени ==========

<i><b> Сергей Петрович Бородин </i></b>

Гарри застал Сириуса неожиданно, просто встретил в компании какой-то девушки, весело хихикающей над шутками Бродяги.

Они заметили друг друга, но Гарри только улыбнулся своему другу и пошёл в сторону палатки. Хотя вместе с Сириусом были и другие, не менее привлекательные чем избранница бродяги, девушки, Гарри решил не испытывать удачу и просто вернулся к Ремусу. До начала финала чемпионата мира было ещё два часа, и Поттер, кивнув Лунатику, залез на кровать, прикрыв глаза и давая успокоение нервам.

Лунатик, отложив книгу, спросил:

– Ну, что, как погулял?

– Нормально, Луни. Сделал доброе дело, повидал Сириуса...

– Сириуса?

– Да, он там очередную девушку охмуряет. Похоже, на это мероприятие он пришёл только за этим.

– Да, вполне возможно, – задумчиво сказал Ремус и встал, разминая ноги, – Через час уже надо выходить.

– Всего лишь час, – тихо сказал Поттер, – Мгновенье для тех, кто умеет ждать. Я посижу здесь, наслажусь тишиной и бездельем, – так же задумчиво сказал Сохатый и расслабился на кровати.

Ремус, признав философскую мудрость в словах Гарри, последовал его примеру.

Сириус вернулся через пятьдесят минут, когда Гарри уже думал, что бродяга плюнет на игру и затащит даму в постель.

– Ну, наконец-то, – встал Ремус, – Мы опоздаем, если ты не поторопишься.

– Никуда мы не опоздаем. Лунатик, Сохатый, подъём! Нас ждут великие дела! – сказал Бродяга, улыбнувшись и быстрым шагом пройдя к зеркалу, что бы стереть остатки губной помады, оставленной поцелуями с его новой знакомой.

Гарри поднялся с места и последовал за Лунатиком, у которого были билеты. Сириус нагнал их уже на выходе из палатки, и они всей компанией двинулись в сторону министерской ложи, куда был отдельный вход.

<right>Гарри</right>

Я прошёл по узкому коридору. Волшебник, стоящий у входа попросил у нас билеты, и Луни, повозившись под прищуренным взглядом мага, выдал заветные документы. Проведя над ними палочкой, служитель улыбнулся нам и попросил занимать свои места.

Уже спустя пять минут мы вышли на самый верх – отсюда открывался самый лучший вид на квиддичное поле – ложа была на уровне ворот. Внизу, на нижнем ярусе, расположилась длинная трибуна, на которой было предусмотрено место для комментатора.

Не успели мы осмотреть убранство этого места, как я услышал знакомый и не самый приятный голос:

– Гарри! О, Гарри Поттер, прошу, – министр Фадж был сама любезность. Пришлось подойти. За нами наблюдала, пожалуй, вся министерская ложа, в том числе и гости других министров. Я подошёл к их «высшей» компании. Рядом с Фаджем было ещё два человека. Стоило мне подойти, как Фадж тут же представил нас.