Самое обыкновенное чудо
Шрифт:
– - Ларочка! Ты что? Она хорошая, дружелюбная. Не беспокойся, Ларочка. И котят она не будет приносить. Мы её стерилизовали.
Лара еле уловимо вздрогнула при этих словах. Ей очень не нравились это слово. А Мария Георгиевна пыталась приманить к себе кошку.
– - Красавица моя, красотулечка, девочка моя, иди ко мне.
Кошка недоверчиво обнюхала старую хозяйку и прыгнула на диван к Ларе. Весь её независимый вид говорил:
– - Вот теперь моя хозяйка, вот теперь мой дом.
Лара растерялась от неожиданности, потом осторожно погладила гладкую шерстку, кошка громко и довольно замурлыкала.
– -
– спросила Лариса.
– Какая ты важная, независимая, прямо настоящая мадам их Франции.
Весь вид кошки выражал согласие. Она подпихивала лобик под руку женщины, что означало: погладь еще. Женщина еще раз провела рукой по голове кошки.
– - Пойдем, мадам, я тебе мяса дам, - произнесла Лара.
Так и прижилось новое имя у кошки: Мадам. Она осталась в доме Ковалевых. Савка ходил поцарапанный, но не больше, чем от других кошек, что жили в доме бабушек.
Леонид наблюдал молча, как решается судьба Мадам. На душе было неприятно. И все из-за письма. Когда-то давно Леонид принес из роддома крошечное существо - мальчика Савку. Живая тогда еще бабушка, мать Леонида, всем сердцем приняла малыша. Савку сразу полюбили все, кроме его матери.
– Виктории. Он был в тягость любящей погулять женщине. А потом старый Христиан Вольциньер, доводящий всех в госпитале до белого каления, сказал хирургу Ковалеву, который его решительно выписал из стационара, что жена родила сына не от него. Не только сказал, доказал это. Но Леонид все же не хотел верить злобствующему маразматику и продолжал любить Савку. Он никому не говорил об этом, даже Ларисе. И вот теперь это письмо. Для чего Витка его написала? До какой же степени она не любила своего ребенка! Но Ларисе надо все рассказать. Пока секреты до добра не доводили никого. А в её любви к мальчику мужчина не сомневается.
Все замечающая Лариса спросила мужа, когда остались наедине:
– - Ленечка, что случилось там, на похоронах? Почему ты хмурый?
И Леонид с облегчением все ей рассказал.
Я сама его родила!
Леонид рассказал Ларе о последнем письме Витки, на что женщина ласково улыбнулась и ответила:
– - Ленечка! Выбрось это из головы. Савка - мой сыночек. Может, Виктория и не рожала его вовсе.
– - Не понял, - удивился муж.
– Как это она не рожала? А кто тогда?
– - Его родила я, Ленечка. Он мой мальчик. Я его мать! Так во всех документах написано. И хорошо, что ты поставил меня на учет к Позднякову. Он никому не скажет, что я рожать буду в первый раз, - неожиданно женщина нахмурилась.
– Лень, если ты перестанешь любить Савку после этого письма, я не стану жить с тобой.
– - Ларка, какая же ты все-таки дурочка у меня, - ответил муж.
– Рожай побыстрее мне дочку, а потом еще и сыночка. С тремя детьми ты не уйдешь никуда.
– - Да я и так не уйду. Ты вернул мне радость в жизни.
Рассказали и бабушкам про Савенка, про последнее письмо Витки. Старая Фрида предостерегающе заметила:
– - Сплетни все. Врет для чего ваша Виктория... Я тоже как-то поверила, Лара. Знаешь, как я мучилась, так жалко тебя было, но меня словно околдовали, обида вселилась... Враки все это. Савка - наш мальчик.
– - И я скажу,- добавила Мария Георгиевна.
– Это не Лёне писала Виктория, тебе, Лара. Она знала, что Леонид обязательно тебе все расскажет. Ведь эта женщина всегда считала, что ты Савку любишь только из-за Лени. А раз сын не его, значит, тебе мальчик станет не нужен. И Ларочка сразу станет плохой. Завидовала она тебе.
– - Глупости какие, - передернула плечами женщина.
– Я никогда не перестану любить Леню и Савку, - и Лариса повторила мысль Леонида: - Это как же надо не любить своего ребенка, чтобы и после смерти сделать ему хуже. Но Витка просчиталась: я никогда не разлюблю Савенка. Это мой сын, а не её.
Хоть Лариса и не прореагировала внешне на последнее письмо Витки, на и у неё на душе было нехорошо. Как Леня будет относиться к мальчику, когда родится свой родной ребенок? В своих чувствах Лариса не сомневалась. Дохаживая последние дни перед родами, она старалась как можно чаще быть с мальчиком, реже отпускала его к бабушкам, те обижались, они скучали по его звонкому голоску. Савенок что-то чувствовал, ластился к матери, иногда стал плакать, оставаясь без неё. Леонид ругался, что Лара портит мальчишку, а ему скоро шесть лет. Та упрямо в ответ молчала.
Сегодня вечером она и малыш сидели на крыльце, ждали отца. Рядом звонко мурлыкала Мадам. Кошка училась гулять по улице, выходила на крылечко, бегала по двору, но далеко не уходила. Звонила Генриетта. В больнице трудный случай. Массовая авария. Врачей не хватает. Вызвали на помощь и из других клиник. Леонид и Стас Поздняков тут же примчались, поэтому Леня задерживался. Лара уже с обеда чувствовала себя неважно. Устала, живот тянул книзу, болела поясница. Она и мальчик, обнявшись, сидели на темном крыльце, ждали отца. В голову женщины лезли мрачные мысли:
– - Зачем я так хотела рожать? Был бы у нас Саввушка один. Я бы сейчас не переживала, как он без меня останется, когда я буду в роддоме. Сидела бы и сидела со своим мальчиком, спокойно бы ждала Леню.
Скрипнула доска в заборе. Это пролезали в дырку бабушки. Лариса машинально отметила, что надо бы сделать калитку, а то неудобно немолодым женщинам, да и ей с животом лазить сквозь заборы. Бабушки чинно сели в двух сторон возле женщины и ребенка. Мадам тут же примостилась на руках старой хозяйки. Поговорили о том о сем и ни о чем, потом Фрида увела Савку смотреть очередную партию котят, принесенных плодовитой кошкой, что досталась им от местной колдуньи. Мария Георгиевна села рядом с Ларисой.
– - Вот что, девочка, давай серьезно поговорим.
– - О чем?
– удивилась Лариса.
– - О тебе. Сама маешься, Леню мучаешь. Думаешь, он не видит. А ведь он устает, людей спасает. А дома ты со своими нюнями. Что это за слезы в последнее время?
– - Да не плачу я при Лене. Я без него. Немножко. Просто мне иногда грустно. Поплакать хочется. Жалко всех становится. Особенно Саввушку.
– - Леня все видит. Говорит, у беременных все бывает, гормоны в тебе никак в норму не придут. Не гормоны, прости меня, Лара, а дурость в тебе в норму не придет. Когда перестанешь думать, что Леня разлюбит Савку.