Самое сокровенное знание
Шрифт:
Душа не рождается и не умирает. Она никогда не возникала, не возникает и не возникнет. Она нерожденная, вечная, всегда существующая и изначальная. Она не гибнет, когда погибает тело.
Кришна подчеркивает, что душа вечна. На джaйате мрийате: душа никогда не рождалась и никогда не умрет. Душа есть аджа, не знающая рождения ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем; она – шaшватах, нетленная. Арджуне не стоит бояться, что он якобы убьет своего гуру. Так Кришна
О Партха, как человек, знающий, что душа неразрушима и вечна, что она нерожденная и неизменная, может убить кого-либо или заставить убивать?
Здесь Кришна предлагает Арджуне воспользоваться гьяной, знанием. Обладая этим знанием, Арджуна может участвовать в войне и одновременно не пятнать себя грехом. Шрила Прабхупада объясняет, почему Арджуна должен сражаться:
«Судью, который приговорил к смертной казни человека, повинного в убийстве, нельзя порицать за это, ибо он санкционировал применение насилия в соответствии с законом. […] Точно так же, когда Кришна приказывает сражаться, это значит, что насилие необходимо для торжества высшей справедливости. Поэтому Арджуна должен был исполнить Его приказ, памятуя о том, что насилие, совершённое тем, кто сражается ради Кришны, не является насилием, ибо человека, или, вернее, душу, невозможно убить. Таким образом, во имя справедливости порой приходится применять так называемое насилие».
Согласно комментарию Шрилы Баладевы Видьябхушаны, Арджуна мог подумать: «Допустим, душа не умирает, но тем не менее тела, к которым мы обращаемся как к Бхишме и прочим, будут уничтожены в битве. Это очень плохо, потому что тем самым они незаслуженно будут лишены счастья, которое они получают от своих тел». И в следующем стихе Кришна объяснит, что неверно в этих рассуждениях Арджуны.
Как человек, снимая старые одежды, надевает новые, так и душа входит в новые материальные тела, оставляя старые и бесполезные.
Смена тел – неизбежный процесс. Отказ Арджуны от битвы никоим образом не спасет Бхишму, Дрону или любого другого воина от необходимости обновить свое тело. Так Кришна постепенно не оставляет камня на камне от доводов Арджуны.
Душу нельзя рассечь никаким оружием, сжечь огнем, намочить водой или иссушить ветром.
Арджуна – могучий кшатрий, и у него есть арсенал смертоносного оружия, основанного на силе разных стихий – огня, воды, воздуха и проч. Однако ни одно из них не способно убить душу. Его хорошо закаленный меч не сможет разрубить душу. Его огненное оружие не сможет ее сжечь, его водное оружие не способно даже намочить душу, а оружие, основанное на силе ветра, не в состоянии ее иссушить.
Индивидуальную душу нельзя разбить на куски, растворить, сжечь или иссушить. Неизменная, неподвижная и вечная, она пребывает повсюду и всегда сохраняет свои свойства.
Душа невидима, непостижима и неизменна. Зная это, ты не должен скорбеть о теле.
В этих шлоках Кришна еще раз упоминает то, о чем уже говорил ранее. Правила санскрита дозволяют повторы только в одном случае – если необходимо что-либо подчеркнуть.
Таким образом, Кришна повторяет Свои слова, чтобы у Арджуны не осталось никаких сомнений в вечности души.
Теперь Кришна начнет приводить иные аргументы, чтобы убедить Арджуну принять участие в битве. Двадцать шестой стих начинается со слов атха ча, «но даже если», из чего мы можем понять, что Кришна приступает к обсуждению новой темы. Шрила Вишванатха Чакраварти Тхакур раскрывает нам мысли Кришны: «Я привел тебе, Арджуна, точку зрения шастр. Теперь Я объясню то же самое с обычной, мирской точки зрения».
Но даже если ты думаешь, что душа [или признаки жизни] постоянно рождается и навеки умирает, у тебя все равно нет причин для скорби, о могучерукий Арджуна.
До этого Кришна говорил о бессмертии души. Теперь он приводит доводы тех, кто придерживается иной философии, в частности взгляды атеистов и буддистов. Так Кришна, исследуя проблему со всех точек зрения, буквально загоняет Арджуну в угол.
Если все, кто собрался на поле боя, являются вечными душами, никто из них не погибнет здесь, и потому Арджуне следует исполнить свой долг и сражаться. Если же никакой души не существует, а жизнь есть просто результат взаимодействия химических элементов, то все равно Арджуна должен исполнять свои обязанности и сражаться. Если Арджуне нравятся теории, в которых нет места душе, ему нечего опасаться. В конце концов, как можно называть кого-то «убийцей горстки химических соединений»? Иначе говоря, существует душа или нет, Арджуне все равно необходимо отогнать скорбь и вступить в бой.
Тот, кто родился, непременно умрет, а после смерти снова появится на свет. Это неизбежно, поэтому, исполняя свой долг, ты не должен предаваться скорби.
Арджуна ошибается, если думает, что, уклонившись от сражения, он предотвратит смерть Кауравов. Как только вечная душа соприкасается с бренным материальным телом, происходит рождение. А когда вечная душа теряет контакт с этим телом, наступает смерть. Этот же момент объясняется в следующем стихе.
Вначале все сотворенные существа находятся в непроявленном состоянии. На промежуточном этапе творения они проявляются, а после уничтожения вселенной вновь переходят в непроявленное состояние. Так стоит ли оплакивать их?
Как уже было сказано, Арджуне следует сражаться независимо от того, какой философии он придерживается – верит ли Арджуна в то, что у вечной души есть материальное тело, или полагает, что нет никакой души и тело существует само по себе. В этом стихе Кришна говорит, что, верим ли мы в душу или нет, но факт остается фактом: материального тела когда-то не существовало. Теперь, на какой-то промежуток времени, это тело стало проявленным, но в будущем оно снова уйдет в непроявленное состояние. Тело будет разрушено – таков закон. Так есть ли причина для скорби?
Арджуна должен сражаться, независимо от того, какую теорию о душе он считает правильной.
Объяснение гьяны, описывающей различия между телом и душой, продолжается вплоть до тридцатого стиха. Двадцать девятый стих, описывая душу как «чудо», указывает на ее непостижимость.
Одни смотрят на душу как на чудо, другие говорят о ней как о чуде, третьи слышат, что она подобна чуду, а есть и такие, кто, даже услышав о душе, не может постичь ее.