Самоход. «Прощай, Родина!»

Корчевский Юрий Григорьевич

– Алексей, вперед! Юра, Михась – еще «катушку». Стреляйте и снова назад!

Самоходка перевалила гребень, и немец, ожидая этого, тут же выстрелил.

Увидев вспышку, Алексей рванул на себя правый фрикцион, и снаряд прошел мимо.

Виктор бросил взгляд на секундную стрелку часов.

Самоходка подалась влево, корпусом на немца. Короткая остановка – Юрий старательно крутит маховики, наводя пушку.

Немец выстрелил еще раз.

Алексей дернул рычаг левого фрикциона, и самоходка

дернулась влево.

Виктор снова бросил взгляд на часы – между двумя выстрелами в темпе прошло десять секунд. Немецкий экипаж подготовлен неплохо, но не ас. Мастера пушечного боя в восемь секунд укладываются – с перезарядкой и наводкой. А необстрелянные новички иной раз и в пятнадцать не могут вписаться.

Снаряд снова прошел мимо и взорвался рядом. Кабы не своевременный маневр Алексея, снаряд точно угодил бы в лоб рубки.

Самоходка замерла, Юрий выстрелил. Снаряд в его пушке был уже наготове, только момент он подгадать не мог, Алексей маневрами прицел сбивал.

В немца они попали, но не в корпус, а в передний ведущий каток. «Катушка» разбила каток, отрикошетила в сторону и, как бумагу, разорвала легкобронированный экран. Уже хорошо, самоходка хода лишилась.

– Алексей, вперед! Только под пушку немца не подставляйся!

Немецкая самоходка лишилась хода, но не возможности вести огонь. Попадешь неаккуратно в сектор ее стрельбы, немец своего не упустит.

Уже на ходу Михась зарядил пушку бронебойным тупоголовым снарядом. Он хорош тем, что в отличие от «катушки» после пробития брони взрывается внутри корпуса.

Пока они гнали вперед, за немцем, Виктор наблюдал. Ствол его пушки сдвинулся вправо до отказа, а дальше – никак. Корпусом довернуть бы надо, а хода нет. СУ-85 на две сотни метров подошла, чтобы уж наверняка.

Они остановились, и Юрий стал наводить пушку.

Но тут на «штуке» распахнулись люки, и самоходчики стали покидать свою машину. Да шустро так, как тараканы. Побежали за строение, за которым до того прятались. Понятное дело, люди опытные, сообразили, для чего самоходка остановилась. Значит, с секунды на секунду выстрел будет, и коли не успеешь выпрыгнуть – все, конец.

Юрий выстрелил. Целился он уже не спеша, угодил в левый борт рубки. Ахнуло, из распахнутых люков высоко вверх рвануло пламя. Все, такая техника восстановлению не подлежит!

– Огибай ее, только подальше держись, – приказал Виктор Алексею.

Самоходка обогнула горящую «штуку», развернулась. Экипаж «штуки» в полном составе убегал к своим, к концу лощины.

Увидев это, Юрий закричал по ТПУ Михасю:

– Осколочный! Сейчас я их прищучу!

– Отставить! В плен возьмем! Леха, гони за ними!

Самоходка быстро догнала и перегнала немцев, развернувшись к ним боком. Виктор выхватил из укладки автомат, открыл люк и дал очередь поверх голов бегущих. Немцы в испуге попадали.

– Ком! – подозвал их Виктор.

Против самоходки и автомата не попрешь, уж больно убедительные аргументы.

Немцы поднялись, подняли руки и подошли.

– Михась, я их на прицеле держу. Забери у них пистолеты, а руки их же поясными ремнями свяжи, на моторное отделение пусть забираются. Да документы отбери.

– Слушаюсь!

Михась выбрался из самоходки и подошел к немцам. Грамотно подошел, сбоку, не перекрывая сектор обстрела немцев своей фигурой. Сначала пистолеты собрал, рассовав их по карманам комбинезона, потом изъял документы из нагрудных карманов. Но когда за ремни взялся, немцы задергались, залопотали что-то.

Михась – парень крепкий, а языка не знает. Влепил одному кулаком в зубы, остальные присмирели сразу, поскольку ушибленный пару зубов выплюнул. Он стянул немцам руки ремнями, и у них сразу стали сползать брюки – немцы их связанными руками придерживали. А Михась на моторное отделение самоходки показывает – лезьте, мол.

Немцы к самоходке подошли, а взобраться на нее не получается, руки связаны. Михась их по одному, как мешки с картошкой, на МТО забросил.

– Лежите смирно, не то капут будет, паф-паф!

Только немцы это и сами поняли – Михась быстро научил их жесты понимать.

Только Михась забрался в рубку и отдал Виктору документы немцев, зашипела и затрещала рация.

– Седьмой, ответь Первому. Где находитесь?

– В лощине. Самоходку немецкую подбили, экипаж в плен взяли.

– К штабу вези, допросим.

Встречать самоходку с пленными вышли особист, переводчик и три автоматчика.

Виктор выбрался из боевой машины.

Немцы пытались напустить на себя независимый, даже горделивый вид, но когда брюки спадают и приходится их поддерживать, это получается плохо.

Особист покачал головой:

– Где ты их взял, Стрелков?

– Самоходку их в бою подбил, а они убегать вздумали. Вот их документы.

Особист принял документы и передал их переводчику. Переводчиком в чине старшины служил одесский еврей. Он быстро просмотрел документы.

– Вот командир – майор Курт Маркус. С сорок второго года на Восточном фронте, до этого служил в Норвегии.

– Да ну? Давай его сюда, побеседуем! А должность?

– Заместитель командира батальона по боевой подготовке.

– Важная птица!

Переводчик указал рукой на майора и залопотал по-немецки.

Немецкий самоходчик стал слезать с боевой машины, ухватился руками за скобу и встал ногами на гусеницу. В этот моменты штаны возьми да и свались. А под ними шелковые кальсоны тонкие ноги обтягивают.