Самолет для валькирии
Шрифт:
Показавшееся солнце, отразилось на стволах ружей кавалькады. И даже то, что ружья были не у всех, мало успокаивало. Всадники явно давно заметившие путников с жадным вожделением на лицах гнали коней прямо на них.
Василий хлопнул по груди, активируя полную защиту. Очки же, соединившись с невидимым для посторонних шлемом, тут же вывели на внутренней поверхности координатную сетку и расцветили цели.
Эффект включения защиты на Натин, которую она тоже поспешила активировать, был занимательным -- на секунду её волосы стали дыбом. И учитывая, что волосы у неё не короткие и она закрепила свою гриву только
– Паола без защиты!
– Бросила она Василию. Тот кивнул и молча придвинулся поближе к Натин. Так они и встретили всадников плечом к плечу.
– Стрелять только после того, как мы сами откроем огонь.
– бросила Натин через плечо.
Подъехавшие действовали согласовано. И если бы перед ними были какие-то крестьяне или обыватели, то даже очень грамотно. Они отсекли жертв от зарослей, которые были с той стороны дороги метрах в двадцати и взяли троицу в полукольцо. Натин глухо ругнулась.
Вперёд выдвинулся, по-видимому главарь. Поигрывая пистолетом и нагло ухмыляясь, он обратился к Василию.
– Эй, амиго! Подай-ка нам свой чемоданчик!
– Зачем?
– тихо, но нагло спросил Василий, глядя в глаза главаря.
– Да нам так кажется, что ты у нас его украл... А знаешь, что делают с ворами?
Сопровождающие загоготали. Лошадь главаря фыркнула и добавила "яблок" на дорогу.
– Да, и мешочек твой тоже оставь. Нам интересно будет в него глянуть. А вдруг ты там что-то ещё у нас украл? Кстати... Мы будем очень не против, если ты нам ещё и деньги сдашь. На хранение. Мы их сохраним.
Главарь ещё чего-то говорил, но Василий его не слушал.
Мысли его были очень тяжёлыми.
Когда-то в детстве, в классе эдак шестом, отец и брат вынудили его пойти в секцию самбо. А то его все в классе били, кому не лень. Ведь он "шибко умный". А двоечники дебилы и дураки очень не любят когда кто-то демонстрирует вольно или невольно своё интеллектуальное превосходство.
У брата такой проблемы не было. Он сам мог "дать в рыло" кому угодно, причём невзирая на то, что "оппонент" мог быть на два года старше и на голову выше него. "Сжалившись", Григорий, даже, по просьбе отца, "взял шефство" над Василием, чтобы научить того драться. Ему уж очень хотелось так поиздеваться над братом, чтобы вынудить заняться своим физическим развитием, а не быть книжным червем.
Братику это удалось. Через полгода издевательств над собой Василий, стараниями брата и тренера по самбо, достиг такого уровня, что уже не он от хулиганов бегал, а они от него.
Так и сложилось по жизни, что он не боялся подраться. Потому что умел. И мог. Его не сковывал страх, не одолевала дрожь в коленках, когда он сталкивался с хамами и драчунами.
Но вот сейчас он чётко понял, что то -- было далеко и давно. И мелочь. Сейчас ему не морды бить придётся. А убивать. Живых людей. Хоть и мерзавцев. Но убивать. Иного выхода кроме как поубивать, тут не просматривалось. Иначе, имеется очень немаленькая вероятность, что в завязавшейся драке ранят или убьют Паолу. Ведь у неё никакой защиты не было. Кроме них двоих, имевших индивидуальную защиту и сейчас заслонивших её от пуль бандитов.
Однако... Всё существо русского интеллигента восстало против такой перспективы. Но... было надо.
Но не хотелось. Ибо после уже ничего не вернуть.
Но Паолу было гораздо жальче.
Василий сжал челюсти и разозлился. На себя. Адреналин, наверное, скоро хлынет через уши широким потоком. Внутренний конфликт довёл.
Медленно, чтобы не выдать себя невольной дрожью, Василий поднял на уровень груди свой маленький чемоданчик. И незаметно, большим пальцем руки повернул защёлку на ручке которая к тому же освобождала кнопку. Оставалось лишь нажать её, чтобы чемодан открылся под действием взведённых пружин.
– Вот этот саквояж?
– выдал Василий изображая на лице как можно более придурковатую улыбку.
Бандиты расслабились увидев перед собой совсем уж обычные жертвы.
– Да, амиго!
– ласковым голосом сказал главарь и обернулся к соседу -- Педро! Возьми наш чемоданчик!
Педро осклабился и двинул, было, к Василию свою лошадь но...
Нажатие заветной кнопки произвело на бандитов ошеломляющий эффект.
Внезапно, с лёгким звоном чемоданчик распался надвое. Причём обе крышки, как-то весьма шустро отлетели в стороны, оставляя в руках этого полуслепого докторишки некий... то ли пистолет, то ли ружьё. Не с одной ручкой, а с двумя. За верхнюю сейчас сей ботан его держал.
И то, что сей странный аппарат, внезапно оказавшийся в руках у подслеповатого дурака был оружием, они сообразили сразу. Но это были последние мысли в их жизни. Среагировать мало кто из них успел.
Приняв-таки решение, Василий подобрался. Все лишние мысли вылетели из головы. А перед глазами остались только ухмыляющиеся рожи грабителей.
Звякнули пружины, освобождая автомат.
Кнопка, которая приводила в действие пружины, одновременно снимала автомат с предохранителя. А так как патрон был дослан заранее, оставалось лишь открыть огонь.
Что Василий тут же и сделал не успели ещё половинки коробки, скрывающие оружие долететь до дорожной пыли.
В три короткие очереди, он срезал главаря, его правую руку, названного Педро и ещё какого-то хмыря, прежде чем бандиты открыли ответный огонь. "По уму" ему бы резко броситься в сторону, уходя с линии огня. Но сзади была Паола. Поэтому ему и оставалось что впечататься в плечо рядом стоящей Натин и продолжать стрелять.
Натин также не растерялась. Выдернула из потайных карманов свои пистолеты и открыла ураганную стрельбу. Тоже не пытаясь стронуться с места и принимая на себя все те пули, что в неё летели. Сзади тоже грохнуло, - сразу два выстрела. Похоже Паола тоже умела стрелять с двух рук, как и патронесса. Слегка присев, прячась за спины Василия и принцессы она поддержала их своим огнём.
Какой-то бандит таки успел сообразить, что жертва внезапно превратилась в хищника и вот-вот пасть его жертвой предстоит и ему. Он поднял лошадь на дыбы и развернувшись рванул куда глаза глядели. А глядели в сторону города. Но ускакать далеко ему не получилось. Натин и Василий дружно развернулись в его сторону и выпалили сразу из трёх стволов.
В беглеца не попали, но того, что попало в коня оказалось достаточно. Конь даже не вякнув, кувыркнулся, выбрасывая всадника, да так и остался лежать лишь слегка подрыгивая копытами.