Самолет подбит над целью
Шрифт:
Со двора доносились ворчание и ругательства Пузанка, запрягавшего лошадь. Потом он зашел в сарай, молча взял большую охапку сена и отнес в сани.
Георгий услышал повелительный голос. Хозяин перечислял Пузанку, что без него надо сделать: пекся о скоте, о хозяйстве. Через некоторое время заскрипели полозья.
– Вечером попозже вернусь, - уже отъехав, крикнул хозяин.
Вскоре пришла Надежда Ивановна. Глаза ее радостно блестели.
– Вот мы и одни остались. Как провели ночь?
– Ночь-то ничего. Да не нравится мне, что сын вашего хозяина в полиции служит.
– А вы думаете мне это нравится? Но вы не беспокойтесь, он сюда всего один раз приезжал, и то месяца два назад.
– А почему хозяин именно сегодня к нему поехал?
– допытывался Георгий.
– Да вы что? Неужели мне не верите?
– Верить-то верю, а все-таки. Почему именно сегодня?
– он пристально смотрел на нее.
Минуту оба не опускали глаз. В его хмуром взгляде сквозило недоверие. Она, казалось, говорила: "Глупый, неужели не чувствуешь, как рада я этой встрече".
Хозяин уже несколько дней собирался к сыну, на станцию Пролетарскую,спокойно пояснила Надежда Ивановна.
– Жена его там гостит, он ее привезти должен. Но последние дни стояли большие морозы. А со вчерашнего вечера начало теплеть, вот он и поехал сегодня. Не бойтесь, милый, не думайте об этом, - ласково убеждала она.
– Никто вас не выдаст. Все будет хорошо. Сейчас принесу вам поесть и схожу к одной знакомой - ленинградке. Выведаю, может, у нее от мужа что-нибудь из одежды осталось.
Чувство благодарности и облегчения захлестнуло Карлова.
– Спасибо, Надежда Ивановна, - глухо сказал он,- Спасибо!
От знакомой Надежда Ивановна вернулась с пустыми руками.
– Тоже, как и я, все выменяла на молоко и на хлеб, - сказала она со вздохом, присаживаясь возле Карлова.
– Где же добыть? Взять у хозяина? Он спохватится. Из дома выгонит...
– А у Пузанка ничего нет?
– спросил Карлов.
– Что вы, весь его гардероб на нем... Неожиданно в голове летчика созрел дерзкий план.
– А что, если... если ночью зайти в дом с автоматом и потребовать у хозяина старую одежду?
Надежда Ивановна на минуту задумалась.
– Конечно, с перепугу хозяин все вам отдаст, но... когда вы уйдете, наверняка побежит к старосте. А тот вышлет погоню. Староста из-за сына его побаивается.
– Так я свяжу его да запру, а сам на лошадь - и ищи ветра в поле. За ночь-то я далеко отмахаю.
– Рискованно, - с сомнением проговорила Надежда Ивановна.
– Но ведь другого выхода нет... Пусть так будет.
– Только вы уж тогда и нас свяжите. Я вам веревок наготовлю.
– Можно к вам наверх?
– послышался тихий голос Пузанка.
– Можно, Пузанок, лезь сюда, - разрешил Георгий и добавил, обращаясь к Надежде Ивановне: - А Пузанок пусть лошадь не распрягает, когда хозяин вернется.
Парень забрался на сеновал и присел на корточки возле летчика. Надежда Ивановна рассказала ему о плане Карлова. По наивным моргающим глазам Пузанка трудно было понять, как он это воспринял. Прошло немало времени, пока он заговорил, растягивая слова:
– Да ладно. Чего уж тут. Только лошадь усталая придет. Далеко ли ускачете? Может, на завтра энто дело отложим?
– И вдруг оживился: - Завтра я вас мигом за Маныч доставлю.
– Ну вы тут решайте вместе, а я выйду посмотрю, чтобы не зашел кто случайно.
– Надежда Ивановна спустилась по лестнице .вниз.
– А ты, Пузанок, не думаешь к своим пробираться?
– Карлов пристально вглядывался в небритое лицо парня.
– Да где уж мне. Вот коли придут русские, тогда опять пойду воевать.
– Сам-то ты разве не русский?
– Почему же не русский? Русский я. А что?
– Удивляюсь вот я, как это ты от слова "наши" отвык. Парень исподлобья посмотрел на летчика.
– Ты когда-нибудь слышал, Пузанок, про нашествие Чингизхана на Русь? Слышал про татарское иго?
– спросил Георгий.
Парень замотал головой.
– Ханы уводили в рабство женщин, детей, грабили и жгли города, села. Так же, как сейчас гитлеровцы делают. Триста лет стонала тогда земля русская. Но поднялся народ наш, собрал силу несметную и погнал ханов со своей земли. Вот и теперь, если все до одного поднимутся, если не будут такие, как ты, окруженцы, - с презрением произнес Георгий это слово, отсиживаться по хуторам и станицам да гнуть спину за кусок хлеба, покатится тогда фашист за Дон, за Днепр, а там и Висла, и Эльба не за горами. Вот так-то, Пузанок. Стыдно тебе должно быть?
Приоткрыв рот, парень внимательно слушал. Его глаза потеплели, в них появилась мысль. Вместо тупого безразличия Георгий увидел что-то человеческое.
– Правда ваша, пора к своим подаваться, - произнес он, отвернувшись. Только с ребятами поговорить надо. Нас , ведь четверо в энтой станице перебиваются. Вместях сподручнее.
– Долго-то не задерживайся!
– Нет. Вот вас провожу и соберемся. Ребята меня слухают. А Степан, тот сам уходить уговаривался, - сообщил Пузанок.
Вдруг до их ушей докатился громовой гул далекого взрыва.
Пузанок вздрогнул, вскочил на ноги и повернул голову туда, откуда донесся взбудораживший тишину удар.
Георгий был потрясен, когда вновь увидел глаза парня. Расширенные, зрачки бегали по сторонам. Казалось, Пузанок искал место, куда можно прыгнуть, спрятаться от звуков, напоминающих грохот боя. В неудержимом паническом страхе он закрыл руками лицо.
А когда опустил руки, в его взгляде уже не было ничего человеческого. Потухшие, опустошенные глаза затравленного существа смотрели на летчика.