Я сижу на балконе на восьмом этаже,Надо мною стрижи круги нарезают,А в руках у меня свод стихов Беранже,И я делаю вид, что его я читаю.Хоть я в городе, воздух прозрачен и чист.Поездов отдаленных слышны перестуки.Со стихами моими в книжку вложенный лист —В них почувствуешь грусть – наперсницу скуки.Я писал их как будто на крутом кураже,Строчки шустро с пера стрижами слетали,Но в итоге – веселый лишь поэт Беранже,На страничке моей – слезинки печали.Мне наполнить, как он бы, бокальчик вина,Мне б его оптимизма впрок поднабраться.Понимаю,
конечно, что моя в том вина:За людей щемит сердце глупое, братцы.
Во дворе у поэта
Во дворе у поэта давно притулилась рябина.Рядом яблони крона, и рябина почти не видна.Во дворе он родном, но рифмует «рябина – чужбина»,Одиноко поэту. Никогда не вернется жена.Почему он в тоске? Почему душа так несчастна?Или это уже не душа – половинка ее…Когда жили вдвоем, были целым одним, что не ясно?Назовите: любовь и судьба, остальное вранье.Неподдельна тоска его в строчках стихов, да и в прозе.Воскрешает талантом: иногда вот она у окна.Глянет он: где, родная моя, ты, почившая в бозе?Там рябина за яблоней, как всегда, почти не видна.
«Я в лесу среди сосен душой оживаю…»
Я в лесу среди сосен душой оживаю,Не могу надышаться тобой, хвойный рай,Пусть и редко, но все-таки здесь я бываю,Кто родился тут, знает, чем мил этот край.В нем тебя привечают пушистые елки,И в тени белый ландыш прозрачен и чист.Попетляешь по тропкам, свернешь на проселки,В путь проводит тебя птиц непуганых свист.А в луга попадешь, где не кошены травы,Где кузнечики, бабочки, злые шмели,Нет в тебе сожаленья о смерти державы,Но начало твое в сердце этой земли.Это чувство глубокое носишь повсюдуИ порой сам себе так и не объяснишь:Побываешь в лесу, словно в храме, и чудо,Коль оно не свершилось, его совершишь.Не прощаюсь я с вами, сосенок иголки,И с тобой, шишки запах пахучий, лесной.Мои родичи близкие – сосны да елки,Там, где пальмы и море, вы тоже со мной.
«Серый кот – на моем чемодане…»
Серый кот – на моем чемодане.Он не хочет, чтоб я уезжал.Развалился, глаза – две пираньи:«Ты куда собираться-то стал?Только мы подружились с тобою,Вижу, ты как товарищ неплох,Человеко-кошачьей судьбоюЖили б вместе на даче, без блох.Были б запросто мы корешами,Ели, пили с тобой сообща.Иногда развлекались с мышами,Под пивко разобрали б леща.Разве было со мной тебе плохо?Не дают оставаться грехи?Понимаю: страна и эпохаИ, конечно, стихи, эх, стихи…Из-за них ты пожертвуешь дружбойИ родными? Ведь здесь был твой дом».Вышел я с чемоданом наружу.Ах, как жаль расставаться с котом.
«На море шум леса я слышу…»
На море шум леса я слышу,Шум моря со мною в лесу.В них грудь моя вольно так дышит,Сберечь бы в себе их красу,Чтоб даже средь каменных буднейНа улицах и площадяхИ в гуще толпы многолюднойЖить так, как средь рыб, среди птах.
«Иду вдоль каштанов…»
Иду вдоль каштанов,И дождь моросит.Вам, может быть, странно,Что сердце парит?Я в городе этомРодился и росИ здесь стал поэтом.Тогда в чем вопрос?Вернешься пороюНа круги своя,Иллюзий не строя,Родные краяТебя повстречаютГорячей волной,Хоть годы умчались,Но город – родной!
«Этот домик мне знаком…»
Этот домик мне знаком,Я бывал когда-то в нем.Здесь гортензии кустыИ цветы, цветы, цветы.Тут хозяин раньше жил,Он мне верным другом был.Нет его уж года два,Но осталась жить вдова.Мы с ней шкалик разопьем,Вспомним вместе о былом.На рюмашке хлеб лежит,По щеке слеза бежит.Нет здесь мраморной плиты,Лишь цветы, цветы, цветыПамятью о том, кто жил,Для других он их садил.
«Я, как медведь, чужую ем малину…»
Я, как медведь, чужую ем малину,Не мыв, не проверяя на червей,И ласково мне греет спинуНезлое солнце бывшей родины моей.Малина вдоль дороги, у забора,А если без ограды, то ничья.Рву ягоды поспешно, без разбора,Так путник жадно пьет из чистого ручья.Наемся наперед? Да нет, едва ли,Но не забыть – малину ем с куста —Кусочек мира, что так пасторален,В той новой жизни, что сегодня непроста.
«Зверька, живущего во мне…»
Зверька, живущего во мне,Я очень берегуИ знаю про него один,Другому – ни гу-гуНе просит он ни есть, ни пить,Бесплотен, словно дух,Он очень в музыку влюблен,Что услаждает слух.И потому готов вниматьМелодии любой,Была бы только для негоНапевной и родной.Доволен он – доволен я,Ведь я люблю его.А может быть, и ваш зверекПохож на моего?
Пейзаж
Так в этот был пейзаж влюбленНа озере одном,Что снился по ночам мне онВ спокойствии своем.Кристально чистая водаИ золотой камыш.Стремился вновь попасть туда,Но жизнь не повторишь.Когда пришел на берег тот,Увидел: он чужой.Пожух камыш, растет осотНад гиблою водой.И ничего не изменить,Реальный мир жесток.Я постарался все забыть,Вернувшись на Восток.Но в снах своих пейзажа вновьВосстановил черты,Так первая живет любовь,Когда ей верен ты.
«Я пил в одном из лучших ресторанов…»
Я пил в одном из лучших ресторанов —Лесу сосновом бывшей родины моей.И не считал стаканов и бокалов,Поверьте, не было того вина хмельней.Деревья плыли в волшебстве нарядов,С иголочки была зеленая парча.А леший думал, я – искатель кладов,И за моей спиной тихонечко ворчал.А клад-то мой – рябина с бузиноюИ сосны, ели, сладкий пересвист дрозда.Измерить трудно мерой золотоюТо, что ушло, ушло из жизни навсегда.А навсегда ль? Порою мне приснитсяТропа туристская, твой взгляд из-за плеча.Заехав на часок, могу напитьсяИз добрых, тихих рук хрустального ключа.Но все ж когда я здесь, то пью вино я,Знакомо все вокруг, свое, почти как встарь.Лишь сосны плачут золотой смолою,И слезы их напоминают мне янтарь.