Самоосвобождающаяся Игра
Шрифт:
Вывод: чем больше любви течет через нас – тем в большей дисциплине мы нуждаемся! И еще раз: чем больше любви течет через нас – тем более технологичными мы должны быть! Держите баланс!
VII
«Вы ведь знаете, что я не обманываю.
Я просто говорю нечто такое, что можно истолковать двояко»
Иерархия артистических дарований [828]
И что это такое?
Это своеобразный род тестирования, который позволит ясно сориентироваться в уровнях способностей и их соответствии тем технологиям, на которые мы, иногда совершенно необоснованно, претендуем. Повторяю, что я проделываю это не для того, чтобы указать кому-либо на те, или иные ограничения или, не дай бог, на чью-либо «профнепригодность». Но считаю крайне важным – безжалостно стереть наивные идеалистические представления о том, что путь игры – это легко! Если это больше не нужно акцентировать, тогда приступим, в жестком стиле:
828
Пользуясь случаем, я хочу также отослать всех интересующихся к блистательной монографии, и несомненно более глобальному труду на эту тему, к книге Николая Демидова «Типы актеров» (Н.В. Демидов «Творческое
1) Внешний, или медный.
Здесь, мы еще не имеем понятия о том, что такое независимая внутренняя реальность. Здесь, мы – блуждающая в демонической версии игры инфантильная роль-посредственность. Но вместе с тем мы можем быть талантливы в способности открыться управлению извне, например, можем доверить себя зрелому режиссеру, транслируя качества его одаренности и достигая при этом довольно высоких результатов. Являясь артистом этой конструкции, мы большую часть сил отдаем работе над ролью и в большей степени думаем о себе в ней, т. е. можем играть только «из себя», из своего личного, «личиночного» опыта, что называется «технологией клонирования». Основная установка Ума на этом уровне «идти от себя», что, несомненно, ограничивает потенциал артистических возможностей, особенно если возводится в искаженно понимаемую систему К.С. Станиславского. Здесь мы нуждаемся также в мощной защите театральной иерархии, и в работе используем в основном «методы разделения» на режиссера и актера. Крайней формой болезни этой категории артистов является безвольная, хлипкая, желейная позиция ума, в которой актер трусливо предоставляет свое пространство для любого, кто готов использовать его.
2) Внутренний, или серебряный.
Здесь, мы уже знаем, что такое внутренняя реальность, и более того, способны увлечь в нее внешнее смотрящее пространство. Наши амбиции здесь распространяются уже на то, чтобы вступить в игру с самой Энергией Глаз, с Пучиной Многоглазой. И это знак пробуждения независимого таланта в нас. И это означает, что здесь для нас важна не сама роль, но способность разыграть свое высказывание через нее. То есть, амбиции этого уровня распространяются на то, чтобы творить «не из себя», не из ограниченных возможностей «своей роли», но из Творческого Потенциала Пространства. И это означает, что здесь мы в большей степени думаем о реализации целого, при этом принципиально отстаивая свое творческое кредо. В наши руки на этом уровне сами собой прыгают книги Михаила Чехова, Антонена Арто, Жана Луи Барро, Дзэами Мотокие и т. д., и тотально очаровываясь их крайне экстравагантными взглядами на творческие возможности Ума, мы, пытаемся, иногда в ущерб себе, экспериментировать с предложенными ими системами и методами. Здесь же мы в меньшей степени, чем первые, нуждаемся в жестком разделении единого творческого механизма на режиссера и актера (на взгляд и действие), тянемся к работе с методами трансформации энергии и более открыты потенциалу внутренних возможностей Ума. На этом уровне нам важно настойчиво прорабатывать способы выхода на Сцену Театра Реальности и методы отождествления со Сверхмарионеткой и Повелителем Игры, обнаруживая тем самым внутренний стержень, непоколебимый «центр циклона».
3) Тайный, или золотой.
Здесь мы не только знаем, что такое независимая внутренняя реальность, не только способны самостоятельно увлечь в нее смотрящее пространство, но знаем также и то, что внутренняя и внешняя реальности пусты по природе. То есть, здесь мы превращаемся в чистые экраны, на которые проецируется все богатство мира. И это несомненный знак пробуждающейся в нас одаренности очень высокой пробы. То есть, по меткому замечанию Гротовского, мы превращаемся здесь в «профессиональных зрителей» [829] . И это означает, что мы обретаем способность творить взглядом. Это особый, очень высокий тип зрительного стиля творчества, и он заключается в способности творить самим процессом смотрения. На этом уровне нашей прерогативой становится – реализация потенциала игры в целом, благодаря чему вырабатывается 100 %-ная защита творческого процесса. С этого уровня мы способны защищать и направлять ясностью взгляда не только себя, но и других. (Это потенция таких мастеров как Чарли Чаплин, Михаил Чехов, Лоуренс Оливье, Жан Луи Барро и др.).
829
Ежи Гротовский «От бедного театра к искусству – проводнику» (М. Издат. «Артист. Режиссер. Театр». 2003).
4) Уровень мастера.
Здесь внешний, внутренний и тайный стили игры сливаются воедино, реализуя изначальную цель Алхимии – единство противоположностей. И это, как уже говорилось, методы проникновения в тайну целого – в тайну образа, в тайну числа , в тайну невинности! Если мы понаблюдаем, например, за играющим ребенком, то увидим, что он не нуждается в ком-то, кто режиссировал бы его игру со стороны. Он в одно и то же время и то, что смотрит, и то, что играет, и то, что играется. Он и форма игры, и творческая потенция игры, и само наслаждение от игры. Он – три в одном! Разница только в том, что – ребенок присутствует в этом бессознательно, Мастер же – сознательно. Мастер знает фактуру, механизмы и цели этого процесса. Одним словом, здесь, соединяя все вышеперечисленное в одно целое, мы способны самостоятельно проявлять Самоосвобождающуюся Игру Образа. И это бесспорный признак посещающей нас мета- или сверходаренности.
Здесь важно уточнение: гениальность, как и бездарность – это всего лишь метафоры! Как будет ясно из дальнейшего, в Алхимии Игры метафора гениальности используется только на уровне актера (как метафора смерти только на уровне роли). На уровне же зрителя нет ничего: ни гениальности, ни смерти… ни счастья, ни боли… ни мастерства, ни смыслов, ни миссии, ни самого просветления, ничего… А на уровне Мастера, являющего потенцию Меркурия, «…что внизу, то и наверху» [830] . Здесь он – метачеловек, суть которого вдохновение самотворения и миротворения!
830
Из «Изумрудной Скрижали Гермеса Трисмегиста Триждывеличайшего». Другой перевод звучит так: «Все, что есть внизу, есть и наверху; все, что есть вверху, есть и внизу – к проявлению удивительного единства. Всякая вещь произошла из одного, намерением одного; всякая вещь произошла от одной вещи усыновлением…» (Цит. из книги «Свинцовые врата Алхимии. История, символы, практика». Спб. Из-дат. «Амфора». 2002).
Игра в гениальность
Открою тайну: первоначальное название этой книги – алхимия гениальности! Позднее это название показалось моим друзьям слишком амбициозным, бульварным, и они уговорили меня отказаться от него. Но основная идея – максимальное (предельное) пробуждение творческого потенциала мозга осталась в действии. Поэтому можно сказать, что все изложенное в игре является непосредственной технологией вхождения в это манкое и крайне неопределимое теоретически явление. [831] И это означает, что все, собственно, уже сказано! Все остальное касается непосредственной практической реализации, то есть пути, работы, или лучше всего – страсти, т. к. без энергии, без движения, без некоей, пусть даже бессознательной, устремленности к чему-либо гениальность всего лишь слово. И, тем не менее, лучшей формулой из известных мне, определяющих гениальность как явление, я считаю следующую: «Гений – высшая степень подверженности наитию – раз, управа с этим наитием – два» [832] .
831
Гений (лат.) – в Древнем Риме вид особой сверхъестественной сущности, приданной человеку в качестве личного духа-хранителя – соответствующего христианскому ангелу-хранителю. Первоначально они представляли мужскую производительную силу и находились в близкой связи с представлением о личном «даймоне» (демоне). Считалось, что каждый мужчина имеет или должен иметь своего гения. День рождения римского гражданина отмечался как праздник в честь его гения. В домашних алтарях Помпеи гений главы семейства (pater familias) изображался в виде змея, олицетворявшего внутренние способности мужчины. Позднее, уже в императорском Риме, развилось представление, что своими сторожевыми сверхъестественными духами (лат. genius loci – дух-хранитель места) обладают определенные постройки и города. Во времена охоты на ведьм лицам, подозреваемым в поклонении дьяволу, вменялось в вину дьявольство как подобие «доброго гения», духа семейства (spiritus familiaris) в облике зверя. Ученый эпохи Ренессанса Джероламо Кардано (1501-1576) объявил о присутствии при нем личного гения, который облегчал ему изучение иностранных языков и придавал ему сверхъестественное сияние, окаймленным которым он себя чувствовал. В эпоху Возрождения гении превратились в символические фигуры, персонифицированные или увязанные с отдельными свойствами или предметами, с мастерством и виртуозностью. Первым, кто подошел к этому предмету с научной точки зрения, был Моро де Тур, прямо называвший гениальность – умственной болезнью, «…причиняемою перераздражением мозга»! Еще более широко развернул эту тему Чезаре (Цезаре) Ломброзо. Он, несмотря на значительный объем книги «Гениальность и помешательство», так и не дал точного определения, что такое гениальность, хотя пришел к неоспоримому заключению, что «…между физиологией гения и патологией помешанного имеется немало совпадающих пунктов», и что в истории человеческой культуры существует немало гениев «…страдающих умопомешательством». Есть смысл отметить также книгу В. Гирша «Гениальность и вырождение» (СПб., издат., «Потаенное», 2005) в которой автор яростно критикует взгляды Ломброзо на гениальных людей как на психических больных, утверждая, что «…гений чаще здоровый человек, чем больной».
832
Марина Цветаева «Пленный дух. Воспоминания о современниках» (Спб. Издат. «Азбука». 2000).
Еще раз:
1) Высшая степень подверженности наитию!
2) Управа с этим наитием!
И опять мы видим Танец Союза женских и мужских качеств игры: «открытость» наитию и «управа» с ним! Фактически, речь опять идет о Гермафродите, основной особенностью которого всегда была и будет способность к неимоверному труду, тотальная одержимость и «фаллическое» стремление к абсолютному совершенству. «Надо быть действительно великим, чтобы суметь устоять против здравого смысла» [833] . Здесь интересно провести параллели с подходами и идеями Льва Гумилева, изложенными в книге «Этногенез и биосфера Земли». По Гумилеву, истоки зарождения многих этносов коренятся «…во внутреннем энергетическом человеческом импульсе» [834] . У личностей, названных им пассионариями, устремление к сознательной или бессознательной (порой иллюзорной) цели так велико, что превышает инстинкт жизни. Известно, например, что «…если бы у Моцарта, Бетховена, Шопена не было бы одержимости, той фантастической целеустремленности, то они, при всех своих способностях, будучи «вундеркиндами», ими бы и остались» [835] . Но Бетховен, например, написал в своем завещании, что он не может уйти из жизни, не совершив всего, к чему предназначен, Эйнштейн претендовал, не больше не меньше, на то, чтобы знать мысли самого Господа Бога, а Дали – считал себя призванным «спасти живопись от ничтожности современного искусства» [836] . И «…все они, несомненно, действовали, сознавая что-то вроде внутреннего призыва, отлитого великим Гете в емкую фразу: “И если в тебе нет этого – “Умри, но стань!” – то ты лишь скорбный гость на мрачной земле”» [837] .
833
Ф. М. Достоевский. Источник цитаты утерян. Выписка из моих дневников.
834
Л.Н. Гумилев «Этногенез и биосфера Земли» (М. Издат. «Наука». 2002). Лев Николаевич Гумилев (1912-1992) – крупнейший русский историк и этнограф, создатель науки о естественных закономерностях рождения и гибели народов и народностей (этнологии).
835
В.П. Эфроимсон «Генетика гениальности» (М. Издат. «Тайдекс Ко». 2002).
836
Известно, что имя Сальвадор по-испански означает Спаситель. В своей книге «50 магических секретов мастерства» Дали пишет: «…материал художников былых времен до такой степени изыскан, что непрерывно изменяется под воздействием ума и в конце концов кажется наделенным духовностью. Это вселяет в нас убеждение, что старые мастера писали, прибегая к помощи неба, тогда как картины современных художников производят впечатление написанных с помощью экскрементов…» С моей точки зрения, об этом стоило бы задуматься и современным актерам и режиссерам.
837
Там же.
Пассионарность, по Гумилеву, есть свойство генотипа, генетической конституции личности, и может сочетаться со всеми видами дарований. Эта страсть, чаще всего неосознаваемая, вне морали. На разных этапах формирования личности она способна питать как «созидательную», так и «разрушительную» направленности. Так активность и величина напряжения того или иного этноса определяется, по Гумилеву, количеством в нем особого вида энергии (биогеохимической) живого вещества геосферы, формирующей т. н. пассионариев – сверхактивных особей, не довольствующихся обычной жизнью обывателей. Новые идеи этих беспокойных людей, овладевая умами окружающих, начинают менять параметры их энергетических полей, создавая т. н. «пассионарные поля». И в процессе взаимодействия эти поля начинают естественным образом стягивать их носителей (пассионариев) в различные социальные институты, т. н. общины, команды, кружки, дружины, партии, труппы и т. д. и т. п.