Самородок
Шрифт:
Его удар сопровождался ревом.
На стене замаячил кровавый силуэт Бампа Бейли. Ветер разнес по округе один громкий вопль. Рой испугался, что толпа поглотит его, разорвет на мелкие кусочки и раскидает оскверненные останки по полю, но она исчезла. Только Зипп слез со своего места, проковылял к пластине, подобрал биту и, замахнувшись, нанес кому-то страшный удар. Похоже, он не промахнулся, потому что его коротенькие кривые ножки, как на пружинках, запрыгали вокруг баз. С торжествующим гиканьем он переметнулся с третьей базы на пластину и объявил, что занял базу.
Отто отряхнулся,
Когда совсем стемнело, Рой притащил две половинки биты на левую половину поля, складным ножом вырезал продолговатый кусок дерна и выкопал ямку. Руками углубил могилку, уплотнил края и уложил туда сломанную биту. Не было сил видеть эти две половинки, поэтому он вынул их и сложил вместе, надеясь, что они слипнутся, но раскол был таким гладким, словно бита сама пожелала разломаться и две ее части не хотели соединяться. Рой развязал шнурки на ботинках и одним обвязал тонкую ручку, другим — бьющую часть. Так он и похоронил ее, мечтая, что она пустит корни и даст жизнь дереву. Засыпав ямку землей, Рой тщательно примял ее и прикрыл снятым дерном, утрамбовал ногами, осмотрелся и ушел с поля. У фонтанчика Рой задумался, не набрать ли воду в ладони, чтобы полить землю над Вундеркиндом, но она прольется сквозь пальцы, он и дойти туда не успеет, да и едва ли найдет в темноте место. Поэтому Рой спустился по ступеням дагаута и вышел в туннель.
Зайти в помещение клуба ему было страшно, и он обрадовался, когда увидел, что все ушли, забыв потушить огонь. Похоже, все оделись и слиняли. Вокруг стояла тишина, только в душевой капала вода, и ему не хотелось заходить туда. Рой бросил форму в ящик для грязной одежды, надел костюм. Почувствовав во внутреннем кармане что-то толстое, Рой вынул запечатанный конверт. Разорвав его, увидел пачку тысячедолларовых купюр. Ни одной такой он никогда не видел, а здесь их было тридцать пять штук. Вместе с купюрами была вложена напечатанная на машинке записка: «С контрактом придется подождать. Возникли большие сомнения в том, что сотрудничество было полным». Рой сжег записку на спичке. Хотел сжечь и купюры, но не сжег. Попробовал запихнуть их в бумажник. Пачка была слишком толстая, поэтому он вернул их в конверт и сунул в карман.
На улице было холодновато, фонари светили тускло. Сгущалась темнота. Роя знобило. В башне он поднялся наверх.
Секретарь Судьи уже ушел, но дверь в его помещение не была заперта, и Рой вошел. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Он определил, где находится дверь в апартаменты и, спотыкаясь, поднялся по узенькой лестнице. Войдя в кабинет Судьи, Рой увидел, что вокруг стола сидят рыжеголовая Мемо, Судья и Верховный Буки с маленькой сигарой во рту. Они считали кипы записок со ставками и груды банкнот. Мемо крутила ручку арифмометра.
Гас, увидев Роя, вскочил.
— Отлично сработано, бэттер, — приветливо проговорил он. Улыбаясь, он двинулся навстречу ему. — У тебя сегодня получилось настоящее шоу.
Рой с размаха заехал ему в ухо, и Гас рухнул на пол. Голова его ударилась об пол, из нее выпал стеклянный глаз и закатился в мышиную норку.
Мемо пришла в бешенство.
—
— Ты, конечно, права, хотя и шлюха.
— Ай-яй-яй, — зацокал Судья.
Подскочив к Рою, Мемо пыталась вцепиться ему в глаза, но он отшвырнул ее, и она упала на Гаса. Заплакав, она подняла голову Буки, положила себе на колени и стала по-матерински успокаивать его.
Вынув из кармана конверт, Рой сорвал с Судьи парик и высыпал тысячные купюры на его череп.
Судья наставил на него револьвер.
— Хватит, Хоббс. Еще одно движение, и мне придется защищаться.
Рой вырвал у него револьвер и бросил в корзину для мусора. Он крутил нос Судьи до тех пор, пока тот не завопил. Потом поднял его на стол и стал молотить кулаками по спине. Судья стонал и визжал, как свинья. Ударом ноги Рой сбросил его со стола. Подвывая, он лежал среди кучи записок и денег.
Мемо отпустила голову Гаса, и она упала на пол, а сама побежала вокруг стола к корзине. Подняв револьвер, она выстрелила в спину Роя. Пуля задела плечо и разбила зеркало в ванной комнате Судьи. Стекло посыпалось на пол.
Рой обернулся к ней.
— Не подходи ближе, или я выстрелю.
Он медленно двинулся вперед.
— Ты — грязный подонок. Ненавижу тебя со всеми твоими кишками и ненавидела всегда, с того самого дня, когда ты убил Бампа.
Ее пальцы сжимались на спусковом крючке, но когда Рой подошел совсем близко, она громко всхлипнула и сунула дуло себе в рот. Он осторожно забрал у нее револьвер, открыл барабан и вытряхнул патроны себе на ладонь. Высыпав патроны в карман, Рой снова бросил револьвер в корзину.
Он вышел из комнаты, и за спиной у него раздавались ее рыдания.
Спускаясь по лестнице, он боролся с ненавистью к себе. Она захлестывала его, и он вспоминал отвратительные события своей жизни.
В голове у него крутилось: «Моя прошлая жизнь никогда ничему не учила меня, теперь я должен снова страдать».
Рой вышел на улицу совсем измученным. Он не побрился, и лицо его обросло черной щетиной. Он чувствовал себя старым и с ног до головы запачканным дерьмом.
Рой всматривался в лица людей, проходивших мимо, но никто не узнавал его.
— Он мог бы быть королем, — сказала женщина спутнику.
Остановившись на углу возле магазина, Рой смотрел, как проносятся огни автомобилей. Его поглощала пустота внутри. Вскоре все оживилось. Мальчишка сунул Рою газету. Он хотел что-то сказать, но голос пропал. Заголовок гласил: «Хоббса подозревают в предательстве». Макс Мерси. Под заметкой фото, добытое торжествующим Мерси: Рой лежит на спине, а в его кишках застряла пуля. Вокруг него пляшет голая дама: «Хоббс в девятнадцать лет».
Там же было заявление бейсбольного комиссара: «Если это сообщение соответствует истине, это конец Роя Хоббса в профессиональном бейсболе. Его лишат права принимать участие в играх, и все его победы будут дезавуированы».
Рой вернул газету мальчишке.
— Скажи, что это неправда, Рой.
Рой посмотрел в глаза мальчишке. Ему хотелось сказать, что это не так, но он не смог и, закрыв глаза руками, горько заплакал.