Самоубийство
Шрифт:
В той библиотеке – тишина и покой. И образцовый порядок. К полкам не пускают: вот каталог – ищи. Что потребуешь – поднесут. После соответствующей процедуры. И вот я карточки перебираю, как скупой рыцарь жемчужины. А в тех карточках названия одно другого сладостнее: Изделие 3-Р-10. Звучит-то как: Тррри-Эррр-Десссять! Или вот: У-5-ТС. Кстати, это то же самое, что и 2-А-20. Такая штука стояла на Объекте 166. Объект 166 – это вовсе не военная база. Это танк. В те времена – весьма секретный. Широким народным массам не положено знать об этих изделиях и объектах, а я могу просто заказать книгу на выбор и вникнуть. Проблема только в том, что глаза горят и разбегаются: 3-М-6, 2-П-27, Т-12А… Выбрать-то что? С чего начинать, чем закусывать?
И вдруг на розовой карточке – название той самой книги. Название, которое разрывает
До сих пор не понял: как меня тогда не разорвало? Дивлюсь: как это я остался жив, прочитав такое? Видимо, просто повезло. Но оглушило крепко. Две недели на зарядках и смотрах, на тренировках и поверках, на лекциях и семинарах я жил в режиме полного отключения. Вернее, это был не я: кто-то за меня жил, служил, чистил оружие, сапоги и сортиры, получал взыскания и поощрения, бегал, прыгал, орал строевые песни. А я, оглушенный и растоптанный, в этом мире отсутствовал.
Через две недели, отдышавшись, отправился снова в секретную библиотеку, за броневую дверь. Эмоции – отключил. Нашел в каталоге ту самую розовую карточку и, стараясь чувств не проявить, книгу заказал. Я ведь ее еще и не видел, я всего только название на карточке прочитал.
И вот она передо мною. Небольшая. Серенькая. В правом верхнем углу – гриф «Секретно» и инвентарный номер – 0341. Автор – генерал-полковник Л. М. Сандалов. Название – «Боевые действия войск 4-й армии Западного фронта в начальный период Великой Отечественной войны», Воениздат, 1961 год.
Что, оглушило вас название? Как колуном между глаз, правда?
То-то. Вот и передо мною тогда после прочтения титульного листа свет померк. Это вы сегодня к сенсациям привыкли, к обличениям. Сейчас если название это и оглушает, то не до потери сознания. А в те годы оно воспринималось как убойное. Нас-то учили, что война была Великой и Отечественной. Нам говорили, что война была святой и освободительной. И некоторые этому верили. Я – в их числе. И вот оказалось, что история войны, которую мы изучали, – это лапша на наши оттопыренные уши. История, о которой нам рассказывают, – это баллады для толпы, для широких народных масс, для непосвященных. А тут, за броневой дверью, за стальными решетками, за несокрушимыми стенами, за широкими спинами вооруженных автоматами часовых, под бдительным присмотром оскалившихся караульных собак и сотрудников «Особого отдела», защищенная допусками, пропусками, печатями, учетными тетрадями и инструкциями по секретному делопроизводству, хранится совсем другая история той же войны. И тайные воспоминания генерала Сандалова тут вовсе не в единственном числе. Просто эта книга мне первой попалась. Кроме нее тут целый пласт секретных мемуаров: генерал армии И. И. Федюнинский и главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, генерал-лейтенант С. А. Калинин и маршал Советского Союза И. Х. Баграмян, генерал армии П. И. Батов и генерал армии А. В. Горбатов (тот самый, о котором товарищ Сталин сказал, что Горбатого могила исправит). И много еще там всякого.
Спрашивается: а что прячем? И зачем?
А ведь прячем серьезно. Если я буду держать язык за зубами, то мне в аттестацию впишут слова о том, что военную и государственную тайну хранить умею. Но стоит только болтнуть, стоит рассказать кому-то содержание секретных мемуаров, попаду под самые серьезные статьи Уголовного кодекса – можно нарваться на 75-ю статью, а то и на 64-ю [2] . И грозит за это весьма печальный приговор.
Да что там содержание! Даже не надо пересказывать содержания тех книг, даже не надо в подробности вдаваться, – стоит всего лишь сказать, что секретные мемуары существуют, и это уже разглашение, и это уже влечет за собой уголовную ответственность по тем же статьям.
2
В Уголовном кодексе РСФСР 1960 года статья 75 «Разглашение государственной тайны» предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от двух до восьми лет; статья 64 «Измена Родине» предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискацией имущества. Под изменой Родине в этой статье также подразумевалась не только выдача государственной или военной тайны иностранному государству, но и заговор с целью захвата власти, бегство за границу и отказ возвратиться из-за границы в СССР. Кодекс действовал до 1997 года. – Примеч. ред.
Ну а если я ночью полезу ломать решетки секретной библиотеки, то часовой на посту разорвет меня в клочья автоматными очередями. Не задумываясь. И я сам, когда заступаю часовым на этот пост (он назывался постом № 2), разорву теми же очередями любого, кто посмеет нарушить покой наших секретов. И тоже – не задумываясь.
И получу благодарность за убийство и краткосрочный отпуск с бесплатными проездными документами в любой конец страны. И в мою аттестацию впишут слова о проявленной решительности в деле охраны военной тайны. Эти строки станут украшением биографии и помогут восхождению к вершинам карьерной лестницы. Да только что это за тайны такие, за разглашение которых я обязан убивать не задумываясь? Что это за секреты, за раскрытие которых меня обязаны убить?
Прикиньте: живете вы с прекрасной женщиной год, два, десять. И всем она хороша: на зависть соседкам умна, стройна, красива, трудолюбива, чиста в помыслах. Но вдруг вы узнаёте, что у вашей любимой, обожаемой женщины темное грязное прошлое. Настолько темное, настолько грязное, что попытка проникнуть в него грозит смертью. Вам попросту отрежут голову, если только рыпнетесь что-то выяснять.
Вот именно в такой ситуации я себя ощутил. Только речь шла не о женщине, а о великой, прекрасной победе в святой и самой справедливой из всех войн. Оказалось, что у великой победы – мерзкое и грязное прошлое.
В противном случае – что же мы прячем? Если та, другая, секретная история войны, чиста и прекрасна, то зачем вокруг нее скулят и воют караульные псы?
Мы умеем хранить секреты. Мы объявляем сведения о войне секретными и совершенно секретными, мы запираем эти сведения в сейфы, сейфы опечатываем, потом запираем двери хранилищ и их тоже опечатываем. И выставляем часовых. Два часа – смена, еще два часа – снова смена. Стой, кто идет? Идет разводящий со сменой! Разводящий – ко мне, остальные – на месте! Пост сдал! Пост принял! Караульный, принявший пост, превращается в часового, часовой, сдавший пост, – в караульного: бодрствующая смена, отдыхающая, и снова: пост сдал, пост принял. Начальник караула спит только днем, четыре часа – с десяти до двух. Если нет происшествий. В пять – развод. В шесть – смена караулов. И все – с самого начала: двухсменные посты, трехсменные. Сдал-принял. Бдительно охранять и стойко оборонять… Услышав лай караульной собаки… Часовой обязан применять оружие в случае…
Сохранение в тайне той, другой истории войны, стоит огромных средств и усилий. Вы попробуйте прокормить одну только караульную собаку, песика серого. Это советского человека можно не кормить – он привык, он выкрутится. А собачку – извольте: по два килограмма мяса в день. Это сколько в год получается?
А караулы повсюду, за каждым высоким забором – кабы только народ ничего о войне не узнал. Вот бы ребяткам, которые в карауле, урожай собирать. Но мы хлеб в Америке покупаем, а здоровых мужиков от работы отрываем. Десятилетиями. В караулах их держим, чтобы никто не узнал историю войны, которую приказано называть отечественной. Я те секреты в Киеве охранял. И не только в Киеве. А ведь еще кто-то другой ту же секретную книгу генерала Сандалова и книги других секретных мемуаристов охранял в Новосибирске и в Риге, в Таллинне и Североморске, в Уссурийске, Арзамасе и Бухаре, в секретных библиотеках Вюнсдорфа и Лигницы, Хабаровска, Красноярска и Урюпинска. Это в какие же копеечки влетает нам хранение в секрете своей собственной истории!
А чекисты бдят. А чекисты высматривают: нет ли где утечки информации о войне, которой приказано гордиться. А чекисты вылавливают тех, кто замышляет открыть тайны самой справедливой в истории войны. И получают за бдительность боевые ордена. Но ведь и чекистов надо кормить. Мясом. И кормить не хуже, чем караульных собак. Неровён час, притупится чекистская бдительность, и наш народ что-нибудь пронюхает про войну, которая отгремела три поколения назад.