Самоубийство
Шрифт:
О том, кто изъял и куда спрятал, генерал армии Гареев почему-то не рассказал.
Вот и ищите правду о войне, ломая головой непробиваемые стены.
Глава 2
Странная секретность
Какие могут быть сегодня, почти полвека спустя, секреты и сверхсекреты о войне от ее ветеранов, чьи имена, кстати, хранятся в том самом Центральном архиве? Как, впрочем, и от любого советского человека, который хочет прикоснуться к Истории.
Михаил Горбачев, первый (он же – последний) Президент СССР, однажды объявил, что в стране когда-нибудь будет объявлена гласность. И тут же из-за кремлевской стены посыпались обещания: в ближайшей исторической перспективе военные архивы будут открыты! Будут сняты запреты на изучение катастрофы 1941 года! Ученые товарищи когда-нибудь обязательно приступят к сочинению официальной версии войны!
О том, как Горбачев правил страной, скупо говорит статистика. С 11 марта 1985 года, когда он принял верховную власть, до 25 декабря 1991 года, когда Горбачев сложил с себя полномочия главы государства, золотой запас страны сократился с 2 500 до 240 тонн. В десять раз. С гаком. В 1985 году официальная цена доллара составляла 64 копейки, в 1991 году – 90 рублей. Внешний долг возрос с 31,3 миллиарда долларов до 70,3 миллиардов. А доллары тогда другую цену имели, не в пример современным.
Во всех остальных областях, в том числе на историческом фронте, успехи были того же порядка. Никто, понятно, никакой официальной истории войны не сочинил, запреты на изучение войны никто не снимал, архивы были открыты только для тех, кто их беспощадно расчищал от «ненужных» завалов пожелтевшей бумаги.
Но вот Горбачева прогнали, и можно было надеяться, что уж теперь-то что-нибудь изменится. Кое-что в стране изменилось. Но только не в области изучения нашей столь неоднозначной истории.
Поясню ситуацию на одном примере. Исследователь Дмитрий Юрасов с 13 лет ведет картотеку репрессированных. Окончив школу, поступил в Историко-архивный институт, по окончании которого был кадровым работником архивов Октябрьской революции, Народного хозяйства, Верховного суда СССР. За многие годы (данные на февраль 1993 года) собрал 430 тысяч карточек и 60 тысяч писем. Интересуется человек историей.
Вот таких-то приказано выявлять. Вот за такими и охотятся недремлющие органы. Повышенный интерес Юрасова к нашей истории был изобличен Верными Русланами. И вылетел любопытствующий Юрасов из архивов, и более туда не пускаем.
А ведь Дмитрий Юрасов всего лишь собирает данные о преступлениях, которые, как заявляют горластые «дети ХХ съезда», давно разоблачены. Юрасов военных тайн не касался. В военные архивы не рвался. И собирал сведения НЕ СЕКРЕТНЫЕ. Таких собирателей наше родное руководство не жалует и при случае с чувством глубокого удовлетворения вставляет им рельсы в колеса.
А тот, кто интересуется войной, находится в еще худшем положении. Вокруг военных архивов барьеры куда как выше.
Генерал армии М. А. Гареев, сообщив в «Красной звезде», что документы Ставки ВГК находятся неизвестно где, продолжает: «Как это ни печально, но, трезво оценивая обстановку, видимо, придется считаться с тем, что к какой-то части документов доступ будет открыт еще не скоро».
Перевести генеральские слова можно так: дорогие товарищи исследователи, самого интересного в Генштабе давно нет, а к тому, что есть, мы вас, к великой нашей печали, допустим еще не скоро.
Опубликовано это было в «Красной звезде» 27 июля 1991 года. С момента германского вторжения до момента публикации генеральского заявления прошло ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ, ОДИН МЕСЯЦ И ПЯТЬ ДНЕЙ. В сравнении с этим сроком как прикажете, товарищ генерал, понимать термин «еще не скоро»? Это когда?
И вот вам, генерал армии Гареев, все тот же вопрос: ЗАЧЕМ? Объясните – не мне, а народу, который вас кормит: ЗАЧЕМ секреты войны надо хранить? ЧТО ВЫ ОТ НАРОДА ПРЯЧЕТЕ?
Самое пикантное тут вот что: именно этого генерала из породы стерегущих назначили президентом Академии военных наук, именно он и является самым активным исследователем войны, стирателем белых пятен.
Приветствую вас, о великий открыватель тайн истории!
Справедливости ради надо признать, что один исследователь из университета Тель-Авива без всяких проблем получил не только разрешение, но и приглашение на работу с любыми архивами России, включая архивы Министерства иностранных дел, Генерального штаба, ГРУ ГШ, СВР [4] и Коминтерна.
4
Служба внешней разведки.
Зовут исследователя Габриэль Городецкий. Наши вожди и стратеги утопить «Ледокол» не смогли, потому призвали мудреца из-за моря: архивы наши велики и обильны, а порядка в исторической науке нет.
В помощники Городецкому выделили советника Президента России по вопросам обороны и безопасности генерал-полковника Волкогонова. Волкогонов – профессор, доктор исторических и доктор философских наук, членкор РАН. В Главном политическом управлении Советской Армии прошел все ступени до начальника управления спецпропаганды (психологической войны) и заместителя начальника ГлавПУРа. С этого поста был брошен на военно-исторический фронт, получив назначение на должность начальника Института военной истории Министерства обороны.
В Советском Союзе к изучению войны допускали только тех, кто ранее руководил спецпропагандой. Вот он-то, спецпропагандист самого высшего ранга, и помогал доставленному из Израиля искателю истины.
Городецкий заказ выполнил. Изданный им эпохальный труд уникален. В числе прочего, Городецкий ссылается на архив ГРУ. Такого не было никогда! Открывайте официальную шеститомную историю войны, изданную по приказу Хрущёва, открывайте еще более официальную двенадцатитомную историю, изданную по приказу Брежнева, – нет в тех томах ссылок на архивы ГРУ.
А дерзкий исследователь из Тель-Авива проник. И караульные собаки его не терзали. И бдительные часовые огня на поражение не вели. Даже и предупредительными в воздух не палили.
Ситуацию никто по достоинству не оценил. Зря. Дело в том, что в архиве ГРУ секретных документов нет. Самый низкий гриф – «Совершенно секретно». Только мне непонятно, какая государственная организация давала означенному исследователю направление, и кто ему давал допуск к работе с секретами? Ведь для получения такого допуска надо принять присягу, доказать преданность правящему режиму и умение хранить государственную и военную тайну. Товарищ Городецкий, вы приняли присягу на верность? Вы соответствующие бумаги подписали?