Самоучитель игры на мировой шахматной доске
Шрифт:
На этом благополучном фоне Пакистан реорганизовал армию и сумел создать ядерное оружие [143] .
Но позитивная политическая конъюнктура не вечна, в чем пакистанским политикам пришлось убедиться. Советского Союза больше нет, в Афганистане идет очередная война, а индийско-китайские отношения улучшаются по мере того, как возрастает напряженность между Пекином и Исламабадом.
Фундаменталистская ориентация Пакистана сильно бьет по позициям Ирана и мешает последнему в диалоге с Россией. Впрочем, отношения между шиитским Ираном и преимущественно суннитским Пакистаном никогда и не были безоблачными.
143
Об этом было официально объявлено. Количество ядерных боеприпасов, имеющихся в распоряжении Пакистана, оценивается по разным источникам от 5 до 25 стандартных двадцатикилотонных зарядов (большинство экспертов сходится на цифре 15). Следует, однако, упомянуть, что некоторые специалисты считают заявление Исламабада об успешном проведении ядерных испытаний блефом. По их мнению, сейсмические кривые должны быть интерпретированы как результат мощного подземного НЕядерного взрыва.
Исламабад сделал решающую политическую ошибку, поддержав в 2001 г. «антитеррористическую операцию» США в Афганистане. Не получив никакого реального возмещения, Пакистан не только «сдал» движение «Талибан» «неверным», но и прямо способствовал уничтожению этой организации.
Одним росчерком пера Главный Администратор Пакистана Первез Мушарраф ликвидировал все плоды двадцатипятилетней политики. Упал престиж Пакистана, причем не только среди мусульманских стран. Резко ухудшились отношения с афганскими племенами (вне всякой зависимости от того, какое именно временное правительство находится в Кабуле). И, главное, был разрушен налаженный механизм утилизации социальной энергии [144] .
144
На фоне столь масштабных социальных «подвижек» почти незамеченным прошло сообщение об отставке руководства пакистанской разведки.
В создавшейся ситуации Пакистан был вынужден реанимировать политику борьбы за Джамму и Кашмир, уже приведшую однажды к национальной катастрофе.
Следует согласиться с позицией Индии: террористические акты на ее территории осуществляют пакистанские боевики. Талибы, у которых нет Талибана и для которых нет Афганистана.
С конца 2001 г. напряженность в отношениях между Индией и Пакистаном начинает быстро нарастать. Дважды — в декабре 2001 — январе 2002 г. и в апреле — июне 2002 г. — полуостров находится на волосок от крупномасштабной войны.
А США, главный стратегический союзник, ради которого Пакистан пожертвовал всем, постепенно теряют интерес к Индийскому океану и обращаются к новой доктрине Монро.
Для Пакистана эта доктрина является угрозой самому существованию государства. До сих пор Индийский океан не был ареной военных действий великих держав, исключая короткий «бросок к Цейлону» адмирала Нагумо весной 1942 года и памятную кампанию 1971 года, безнадежную для Пакистана во всех отношениях.
Пока США поддерживают какие-то обязательства в этом регионе, Пакистан не нуждается во флоте. Но представим себе, что авианосцы США ушли. Как изменяется картина? «Номером два» в индийских водах начиная с середины 1960-х становится флот Индии, в 1971 г. блокировавший и уничтоживший как реальную боевую силу, пакистанские военно-морские силы. Ныне флот Индии превосходит флота Австралии, Таиланда и Индонезии (а об остальных игроках на этом океане можно и не вспоминать). Более того, на вооружение индийского флота поступили новые российские палубные самолеты, дающие ему возможность на равных бороться с флотом любой другой страны, кроме США.
Итак, при любом обострении ситуации Пакистан теряет влияние на свою акваторию: его нынешний флот недостаточен даже для обороны своего побережья. С другой стороны, наземные силы Пакистана считаются более боеспособными, чем индийские (эта иллюзия — также заслуга бывших разведчиков), что может привести лидеров к идее поискать шансы в конкретной, тактической игре. Но для такой игры Пакистану понадобятся союзники в регионе. А их нет и не предвидится. В Европе традиционно сильны проиндийские настроения, так что и такой выход закрыт (впрочем, помощь Европы в конфликте с Индией малополезна).
Из стран же Ближнего Востока только Ирак может выступить на стороне Пакистана, если тот убедительно продемонстрирует свои антиамериканские настроения, то есть еще раз совершит радикальный поворот в своей политике. Такой союзник в войне с Индией стоит меньше, чем ничего.
Но, может быть, у Пакистана есть чисто военные возможности если не выиграть войну, то хотя бы затруднить Индии развитие операции? Обратимся к цифрам [145] :
продолженние таблицы
145
Эта и последующие таблицы составлены по материалам сайта: Военный атлас мира: вооруженные силы иностранных государств на начало 2001 г. http.//voend.narod.ru/country/country.html
Конкретизация этих цифр не облегчает положения Пакистана. Остается лишь процитировать Р. Саббатини: «Кораблевождение — несомненно важная вещь, но пушки…»
В сложившейся ситуации пакистанское руководство пытается шантажировать Дели угрозой атомной бомбардировки, не понимая, что эта тактика может обернуться против Пакистана.
Исламабад не имеет стратегического термоядерного оружия. Все, чем он располагает, — оперативно-тактические заряды мощностью около 20 килотонн. Применять их против индийской армии, очевидно, бессмысленно — прогнозируемые потери противника 600 танков и около 100 000 солдат. Это почти не изменит соотношения сил.
Еще более бессмысленно пытаться уничтожать города. Даже если считать потери от атомных ударов, исходя из статистики Хиросимы (а в реальности они будут наверняка меньшими, вследствие лучшего строительства и наличия убежищ), потери составят около двух миллионов человек. Это — колоссальные жертвы, которые ни Индия, ни США, ни остальное мировое сообщество не простят Пакистану никогда. Но для Индии с ее миллиардом населения они практически нечувствительны (ежегодно от голода и стихийных бедствий погибает немногим меньше).
В сущности, для Индии выгодно спровоцировать Пакистан на применение ядерного оружия, после чего — с полного одобрения всего прогрессивного человечества «окончательно решить пакистанскую проблему».
Итак, в военном противостоянии Исламабаду не светит ничего. Даже если предположить, что его генералы гениальны, они не смогут выиграть войну, у которой нет стратегической цели. Рассматривать в качестве такой цели Джамму и Кашмир смешно: угрожать миру локальной ядерной катастрофой, поставить на карту существование не только государства, но и нации, потерять все экономические завоевания предыдущих десятилетий во имя захвата провинции, которую все равно невозможно долгое время удерживать, — это не стратегия, а пародия на нее.
В этой связи единственным выходом для Пакистана становится поиск мирного решения Кашмирской проблемы. В условиях, когда Индия явно стремится воспользоваться сложившейся благоприятной для нее политической обстановкой, найти такое решение не очень просто. Пакистан может пойти на уступки. Раз, другой, третий… на каком-то этапе отступление станет невозможным для правительства по внутренним соображениям. Тогда — война, в которой, как мы выяснили, у Пакистана нет шансов вообще.
Заметим, однако, что Пакистан, не будучи серьезным противником Индии, может при определенных обстоятельствах стать отличным инструментом ее политики. А это создает предпосылки для поиска проектного стратегического решения за Исламабад. И здесь отличным рычагом может стать пакистано-индийский конфликт.