Самойловы-2. Мне тебя запретили
Шрифт:
— Не знаю. Они не звонят нам. Мы не звоним им. — Мама мягко гладит меня по щеке. — Алексей приезжал на весенние каникулы, видела его в Золотом ручье.
Услышав это имя, я задерживаю дыхание. Новая насыщенная жизнь отвлекает от мыслей о нем, но все равно нет такого дня, чтобы я не подумала о Леше и не перенеслась мыслями на яхту.
— Как он? — выдавливаю из себя.
— Сказал, что нормально. Спрашивал про тебя.
— Что спрашивал?
— Как твои дела. Я сказала, что ты уехала в Париж и работаешь моделью.
—
— Удивился.
Я сглатываю тяжелый ком и отвожу мокрые глаза от маминого лица к стене. Родительница продолжает аккуратно гладить меня по волосам.
— Не жалеешь, что вот так рассталась с ним?
— Он меня бросил.
— Ты не захотела к нему выйти, — напоминает.
— Я потом написала ему, хотела помириться. Мы встретились, и он сказал, что уезжает в Америку. Он оставил меня.
Я возвращаюсь мыслями в холодный августовский день, и слезы снова бегут по лицу.
— Ты не рассказывала об этом, — мама сама аккуратно вытирает ладонью мои щеки.
— Я в тот день хотела умереть.
— Не говори так!
— Я смотрела, как он уходит, и думала, что не хочу без него жить, — всхлипываю. — Мама, он бросил меня и уехал. Он оставил меня одну, а мне так тяжело, мама.
Я захожусь в сильном плаче. Родительница приподнимает меня и облокачивает к себе на грудь, пытаясь успокоить. А через минуту моя кофта на плече мокнет от ее слез.
На следующий день я бескомпромиссно заявляю Антуану, что беру еще один внеплановый выходной. Скрипя душой, он соглашается. Я провожу весь этот день от начала и до конца с мамой. Не снимаю с себя пижаму, не расчесываю волосы и не выхожу даже на балкон. Утром мы печем вместе печенье, потом, лежа в обнимку, смотрим комедию, вечером играем в монополию.
Но наступает новый день, и я отправляюсь на работу, а мама улетает домой. Не успеваю переступить порог агентства, как меня тут же хватает за локоть Антуан.
— Идем, есть разговор, — чуть ли не силой тащит меня в свой кабинет.
Я уже мысленно готовлюсь выслушать от него гневную тираду за то, что посмела требовать дополнительный отгул. Наверняка и санкции какие-нибудь ко мне применит.
Антуан затаскивает меня в кабинет и захлопывает дверь. Два раза поворачивает замок.
— Тебя хочет «Ив Сен Лоран»!
— Что? — не сразу понимаю, о чем он. Вообще-то я жду обвинений и упреков в несоблюдении пунктов контракта.
— «Ив Сен Лоран» хочет, чтобы ты снялась в рекламе их косметики. Съемка для августовского выпуска «Вог» и для рекламы на федеральном телевидении. Без предварительного кастинга!
Я смотрю на Антуана, оторопев, и не знаю ни как реагировать, ни что ответить.
— Натали, ты слышишь меня!? — взвизгивает. — Они хотят тебя даже без кастинга!!!
— Ме-меня? — заикаюсь.
— Да! Тебя!
Сердце начинает громко ухать, когда я наконец-то осознаю услышанное.
— Ты можешь хоть как-то отреагировать!? Что ты застыла, как памятник!
— Антуан, я… — запинаюсь. — Я просто в шоке… Почему они выбрали меня?
— Потому что ты на каждом столбе Парижа! — он снова треплет меня за щечку в своей излюбленной манере. — Ты — моя новая звездочка! Обожаю тебя, детка! — притягивает к себе в объятия.
Первый раз Антуан проявляет ко мне столько чувств. Я выхожу из его кабинета на деревянных ногах, все еще не веря в услышанное. Даже через неделю мне по-прежнему кажется, что это розыгрыш.
Но в назначенный день и в назначенное время я переступаю порог студии, где меня встречают креативный директор модного дома «Ив Сен Лоран» и главный редактор французского «Вога». С последней я уже знакома.
Глава 46. Высокая мода
НАТАША
— А вот и наша модель, — улыбается Эммануэль, выходя мне навстречу. Неожиданно расцеловывает меня в щеки. — Познакомься, это Энтони Ваккарелло, — указывает на мужчину слегка за 40.
Я, улыбаясь, жму ему руку.
— Приятно познакомиться, — лепечу.
— Взаимно, — он переводит взгляд на мое платье. — Ты носишь «Ив Сен Лоран»! Это для меня комплимент.
Конечно, ношу. Я же должна вжиться в ваш бренд и правильно транслировать месседж на страницы «Вога» и экраны телевизоров.
— Да, мне очень понравилась ваша последняя коллекция.
— Ну что же, тогда приступим. — Он указывает в сторону гримерки. — Там тебя ждут визажисты и костюмеры.
Съемки проходят под Парижем в арендованном замке. Меня одевают в брючный костюм «Ив Сен Лоран», но рекламирую я не его, а консилер для лица и губную помаду. Здесь нет других моделей, кроме меня, только массовка. Сначала меня снимают для «Вога». Фотосессия тяжелая, намного тяжелее, чем мои предыдущие. Мне еще и морально тяжело, поскольку главный редактор журнала стоит за спиной фотографа и внимательно за мной наблюдает.
Вот же ей делать нечего! И, главное, никак не комментирует. Нет бы указывала, как встать и куда смотреть, но она молчит. Первый час съемка почти не клеится, фотограф нервничает, но потом мне все-таки удается абстрагироваться от всего вокруг и погрузиться в транс: я наконец-то начинаю монолог с воображаемым зрителем.
Спустя 12 часов, фотосессия подходит к концу. Я уже валюсь с ног, я почти не ела и не пила, из-за яркого освещения глаза высохли и болят. Хочется поскорее доползти до кровати и упасть в нее, даже не снимая одежды.