Самозванец 3. Песнь червоточин
Шрифт:
— Нет. Я пришла почувствовать то, чего не чувствовала очень давно…
«Очень давно?»
Эта фраза удивила. Ей всего восемнадцать. Да и не похожа она на девушку, ведущую распутный образ жизни с малых лет.
— Мне так одиноко… — надрывно произнесла она. — Так холодно… Я просто хочу почувствовать чьё-то тепло опять… Просто хочу немного огня и жизни. А не это… — мотнула головой в окружавшую нас темноту.
Затем что-то в глазах изменилось.
— Но ты… ты можешь зажечь меня вновь…
Она толкнула меня на кровать, и я впервые
«Тук, тук», — опять запульсировало в голове, и я понял, что не могу пошевелиться.
«Тук, тук…» — бой в висках.
А может, и не хочу.
Какой-то туман начал окутывать и сознание, и комнату.
«У тебя когда-нибудь было с Героиней?» — просил как-то Шен, в надежде, что я поделюсь опытом.
И теперь появилась возможность узнать, каково это. Ляся забралась на меня, стягивая белую футболку, под которой оказался кружевной чёрный лифчик. Девушка не обладала выдающимися формами, но была очень стройной и изящной. Чёрные волосы, которые она почти никогда не собирала в пучок, рассыпались по спине и плечам, контрастируя даже в полутьме с молочно-белой кожей.
— Я так хочу тебя… — на выдохе произнесла она. — Я так хочу тепла…
Вслед за словами последовали действия. Она стянула футболку и с меня, сбросила на пол. Впилась взглядом в моё тело и довольная улыбнулась. Затем склонилась для поцелуя, но в паре сантиметров застыла. Я чувствовал её обжигающее дыхание, и вдруг вместо поцелуя, она склонилась к шее. Нежно и медленно провела кончиком языка по коже. Затем последовал укус, а по телу пошёл спазм, заставляя мышцы напрячься.
Я всё ещё не мог двигаться, не мог даже ничего произнести, потому что перехватило дыхание. Было и больно, и приятно. А сознание начало уплывать по волнам гормонов, начавших странную неконтролируемую пляску.
Ляся прочертила по моему телу пальцами тонкие линии от груди до торса, едва ощутимо царапая ногтями. Затем изогнулась как кошка и лизнула кончиком языка над пупком, потом продвинулась выше и замерла, нависая лицом к лицу. Глаза пылали страстью и голодом.
Лямочка лифчика упала с плеча, и девушка рывком опять припала к моей шее.
Боль я почувствовал уже издалека, будто не со мной…
Приятный пьянящий туман заполнил и комнату, и сознание.
«Тук… тук».
Ритм стал глуше, кровь в висках стучала уже не так сильно. Хотелось раствориться в её ласках, не думая ни о чём. Она продолжила гладить меня коготками, целовать в шею и губы, гладить волосы, сжимая их своими тонкими пальчикам.
Затем укусила за мочку уха и сладко застонала, жар от дыхания и стал всепоглощающим. Когда она потянулась к ремню джинсов в этот раз, остановить её было невозможно. Ледяные руки, орудовавшие в районе молнии, оттеняли жар от дыхания и пульсирующего тумана, и не давали провалиться в забытьё.
Джинсы свалились на пол, и Ляся прильнула ко мне всем своим хрупким разгорячённым телом.
— Ты останешься со мной тут?
Мне
— Останься, — в певучем голосе сквозила мольба. — Останься со мной тут навсегда. Нам будет так хорошо…
И мне всего этого тоже хотелось. Так сильно, что готов был забыть обо всём. В бездну Школу, её правила и обязанности. К чему это, если можно вечно наслаждаться ласками красавицы? И я сказала бы ей «да», если бы не одно но.
У этого желания не было основы. Лишь сиюминутный порыв, дурман и наваждение.
«Интересно, а с призраком можно…» — припомнил слова Шена.
Девушка поцеловала меня в губы. Пылко, страстно, совсем не как неопытная девчонка, а как изголодавшаяся страстная женщина. Прикусила за губу, и мне показалось, что чувствую вкус крови собственной.
— Останься, и я буду любить тебя… Вечно…
На последнем слове меня обдало жаром, но уже не снаружи, а изнутри. Глухая пульсация крови в венах, наконец, опять обрела силу. Сердце забилось как раньше. Гулко, твёрдо, сильно.
«Тук, тук. Тук, тук».
— Нет, — прохрипел я и закрепил: — Никогда…
Она изменилась в лице, отпрянула. Начала отступать.
— Ты не можешь… не можешь отвергнуть меня. Я же… мечта! Твоя мечта! — почти кричала она.
— Нет, — твёрже произнёс я, обретая силу и способность двигаться. — Ты точно не моя мечта. Кем бы ты ни была…
Она вскинула голову в усмешке, и стало понятно, что передо мной совсем не Ляся. Тоже очень красивая, тоже брюнетка, тоже стройная и изящная. Но чужая и незнакомая.
Горькие обида и грусть отразились на лице красавицы.
Одежда сменилась на белую ночнушку в пол. На груди проступило пятно крови, на руках — порезы и синяки. Она беспомощно и печально рассмеялась трескучим холодным смехом, демонстрируя запястья.
— Я бы могла любить тебя… Но раз ты не сдаёшься, придётся… убить…
— Попробуй! — вытирая кровь с шеи, усмехнулся я.
И не успел моргнуть, как она оказалась рядом. Теперь почти сровнялась со мной по росту, больше не пряча истинную природу.
— Я вернусь ночью, — прошептала она с какой-то садистской нежностью. — Жди…
Рассмеялась и исчезла до того, как отзвучал, рассыпаясь по комнате, поглощённый темнотой смех. Я попытался ухватить растаявший образ, сделал шаг вперёд, но ничего кроме тьмы не увидел.
— Рэй! — раздался крик откуда-то издалека, щёки обожгло.
Теперь точно кричала Ляся.
— Рэй, пожалуйста!
Я открыл глаза и сощурился от яркого солнечного света, наполнявшего комнату. Надо мной нависала она же и трясла, била по щекам. Вокруг стояли перепуганные ребята, не зная, чем ещё можно помочь.
— Господи! — вскрикнула она, заметив, что я прихожу в себя. — Наконец-то!
Она вытерла слёзы и слезла с меня.
Ни женщины в ночнушке, ни задёрнутых штор, ничего этого не было. Лишь порезанный палец пропитал бинт кровью и перепачкал постельное бельё.