Самозванец
Шрифт:
– Серьезно? Прячешь глаза?
– Игорь подошел к карте и ткнул в нее пальцем.
– Конечная точка проведенной тобой линии попадает не просто в центр круга, а в наш район, и ты думала, что я не замечу?
– Игорь, только давай без глупостей, ладно?
– Я подошла к нему и, взяв его за руки, посмотрела в глаза.
– Это может вообще ничего не значить.
– Кто-то убил ищейку, к которой ты обращалась. Кто-то был в Бабьей Выгороде. Кто-то был вчера здесь. Кто-то наблюдал, выслеживал. Твой крестный не просто так обеспокоился и отправил сюда Матвея.
– Голос его надломился, а разноцветные глаза болезненно потемнели.
Я снова опустила глаза, не зная, что ему ответить. То, что я сказала, что это может ничего не значить, вовсе не означало, что я пытаюсь замазать проблему или что-то от кого-то скрыть.
Происходящее все сильнее напоминало мне времена ордена, и боль, которая только-только стала как-то стихать, возвращалась вновь и с новой силой, и я не знала, как лучше поступить.
– Игорь, я...
– Скоро проснуться девочки, - бесцветным голосом прервал меня Игорь, отстраняясь.
– Поговорим потом.
Оставив после себя холод и обиду, Игорь ушел наверх приводить себя в порядок. Я же осталась наедине с похрапывающим на диване в гостиной Матвеем и собственными мрачными мыслями.
Девочки, к счастью отошедшие от вчерашнего испуга, после завтрака развлекались с Матвеем и Севером. Марк не появлялся. Игорь традиционно закрылся в своей библиотеке. Я же, приняв душ и переодевшись, ушла размышлять в гараж.
В общей картине все еще были пробелы. Убийства с рунами нам удалось увязать и более менее раскрыть. Убийство ищейки, скорее всего, было связано со мной и моим братом. Падальщики могли быть на месте убийства с целью поживиться, и нам не было известно, выпустил ли их кто-то или они сами нашли способ выбраться.
Что же касалось случая в Бабьей Выгороде и вчерашнем чьем-то присутствии возле нашего дома, то, учитывая запах ладана и розмарина, эти случаи были связаны с гнездом под квартирой с обескровленными трупами, и падальщиками, чье появление в квартире ищейки также сопровождалось запахом ладана и розмарина, что, скорее всего говорило в пользу того, что их все-таки кто-то выпустил, и этот кто-то следил за нами и убил ищейку, потому что она что-то знала.
По поводу убийств простых людей я была согласна с Марком в том, что они просто были едой, а вот насчет крови ведьм я сомневалась, но и тех и других убил один и тот же субъект, но был ли он ответственен за появление падальщиков и смерть ищейки было непонятно.
Достав из кармана письмо крестного, я перечитала его еще раз и снова почувствовала, что что-то упускаю. Сережа знал тех ведьм, или же он скорее знал что-то про них, что-то, что и навело его на мысли о том, что я могу быть в опасности. Но что? Почему он этого не написал?
Я потянулась за телефоном, но чуть не выронила его из рук, так неожиданно он затарахтел.
– Что-то ты совсем обо мне забыла, сестрица, - раздался в трубке бодрый голос Славы.
– Не звонишь, не пишешь!
– Прости, - я потерла уставшие глаза, - некогда было.
– Что-то случилось?
– Бодрость в его голосе сменилась тревогой.
– Да так, гости просто неожиданно приехали, - уклончиво ответила я, вспомнив, что обещала Марку поговорить с братом по поводу его появления в квартире ищейки.
– Может, встретимся?
– Сегодня не могу, прости.
– В трубке послышалось шуршание бумаги.
– Давай завтра.
– Окей, - подавив разочарование, ответила я.
– Точно все в порядке?
– недоверчиво переспросил Слава.
– Расскажу завтра.
– Хорошо. Тогда до завтра, сестрица.
– Пока.
Я положила телефон на сидение мотоцикла. Жаль, что сейчас была зима. Мне казалось, что я целую вечность не каталась. Я прикрыла глаза, стараясь представить звуки двигателя, мирно постукивающих цилиндров, шин, скользящих по асфальту, ветра, теребившего одежду.
– Черт, как же хочется...
– Мам?
– Я открыла глаза и встретилась с фиалковыми глазами Ани, в которых читался интерес, смешанный с подозрением.
– Что, зай? Устала мучить Матвея?
– Она улыбнулась.
– Или проголодалась?
– Я потянулась за телефоном, чтобы посмотреть, который час.
– Чей это голос?
– Неожидая такого вопроса, я выронила телефон.
– Не знаю, зай, - выдохнула я. Аня присела рядом, и я обняла ее.
– Я думала, что он принадлежит моему брату, но это оказалось не так. Потом я думала, что это Костя, но ты ведь его тоже слышишь, так что вряд ли это он.
– Костя умер, - грустно сказала Аня.
– Но это точно не он. Его голос я помню. А ты разве не помнишь?
От ее слов у меня сжалось сердце. Конечно, я помнила его песочный голос, но, может быть, мне слишком хотелось услышать его вновь, поэтому я и выдавала желаемое за действительное.
– Он тебя очень напугал?
– Нет, - немного подумав, ответила Аня.
– Я думаю, он хороший.
– Кто хороший?
– Голос. Просто очень грустный. Почему ты его больше не слышишь?
Я не нашла, что ответить. Сама себя об этом спрашивала, но так и не додумалась не об источнике его происхождения, не об его предупреждениях. Честно говоря, как только я перестала его слышать, я вообще как-то о нем забыла, не особо даже придав значение тому, что Аня тоже его слышала.
Я ворвалась в библиотеку так неожиданно, что Игорь, погруженный в свои мрачные мысли, облился виски, давно прописавшимся в его стакане.
– Не дергайся так, я пришла не ругаться, - сказала я, рыская по стеллажам с книгами.
– От тебя всего можно ожидать, - хмуро буркнул Игорь, промокая салфеткой рубашку.
– Я такая, - ответила я, застыв с поднятыми руками. Ну, хоть бы указатели какие-нибудь сделал. Как найти книгу, если они сложены непонятным образом?
– Может, подсказать что-нибудь?
– с сомнением взирая на мою позу, спросил все еще хмурый Игорь. Явление, когда я касалась его книг, или чего хуже - читала их, было из ряда вон.