Самозванка поневоле

Картленд Барбара

— Да, конечно же! — воскликнул маркиз. — Я забыл об этом и могу лишь сказать, что бесконечно рад вашему присутствию здесь именно в тот момент, когда я так нуждаюсь в вас!

С этими словами он вручил ей письмо на двух страницах.

Оно было написано четким почерком и не представляло труда для перевода.

Медленно, тихим, мягким голосом она прочитала его перевод по-английски:

Мой дорогой маркиз Чарнвудский,

Вы

доставили мне огромное удовольствие, прибыв в Грецию по моему приглашению, и Его Величество Король был доволен вашим предложением, а также тем, что вы лично будете заботиться о постройке и снаряжении двух боевых кораблей, заказанных нами.

Спешу сообщить вам, что по требованию Ее Величества Королевы Виктории я прибуду в Англию приблизительно в то время, когда вы получите это письмо, — я посылаю его с дипломатическим курьером.

Я буду в Виндзорском дворце в понедельник, двенадцатого числа, на особой аудиенции с Ее Величеством.

Однако я прибуду в субботу, с тем чтобы иметь возможность воспользоваться вашим любезным приглашением посетить Чарнвуд Корт.

Меня будет сопровождать моя дочь, Амелия, которая, так же как я, стремится вновь увидеть вас. Я думал в Афинах, как великолепно вы, двое молодых, подходите друг другу, и ничто не дает мне большей радости, чем предчувствие, что вы во время нашего пребывания в Чарнвуд Корте попросите моего позволения сделать ее членом вашей семьи.

Помня о вашем чрезвычайно любезном и искреннем предложении воспользоваться вашим гостеприимством, Амелия и я прибудем в ваше родовое поместье в субботу после полудня.

Греческое посольство уже совершает все необходимые формальные приготовления, и мы с нетерпением ожидаем новой встречи с вами.

С поздравлениями Его Величества, добрыми пожеланиями от моей супруги и других членов моей семьи,

остаюсь,

с глубочайшей искренностью,

ваш Алексис Орестос.

Воцарилась тишина.

Наконец леди Брэкли сказала:

— Совершенно очевидно, что он предполагает. Так ты, мой дорогой мальчик, хочешь жениться на этой девушке?

— Нет, конечно, нет! — возразил маркиз.

— Но ты, должно быть, дал ей повод думать, что она тебе нравится.

Маркиз сделал безнадежный жест рукой.

— Я заботился, grandmama,о том, чтобы греки купили наши корабли. Человеком, наделенным властью принять или отвергнуть мои предложения, был Орестос. Я нанес ему визит в его доме, а, как вам известно, гостеприимство в Греции

распространяется на всех членов семьи.

Помолчав немного, он продолжал:

— Их было очень много. Не только его дочери и сыновья, но также его бабушка, его тети, дяди — вся компания, в том числе и эта девушка по имени Амелия. Она — его старшая дочь, а так как она сидела радом со мной за обедом, я, естественно, говорил ей комплименты, старался быть любезным.

Маркиз вздохнул.

— Мне и в голову не приходило, что у него возникнет желание выдать за меня свою дочь!

Вдова улыбнулась.

— Мой дорогой Гай, ты не только маркиз, ты также очень привлекательный молодой человек.

— В то время я был сосредоточен больше на боевых кораблях, чем на женщинах! — печально произнес маркиз.

— Но онадумала о тебе!

— Я вижу теперь это, — совсем приуныл маркиз. — Бабушка, что мне делать? Я не могу отказать ему в приеме; если ему покажется, что он оскорблен, он может в понедельник сказать королеве, что Греция приобретет военные корабли у кого-либо другого, и тогда я пропал!

— Я понимаю тебя, мой бедный Гай! — посочувствовала леди Брэкли. — Ты действительно в отчаянном положении.

— Я сам это вижу, — опустил голову маркиз.

Он встал, будучи не в состоянии сидеть спокойно, и прошел к камину.

— Я и представить не мог, что Орестос захочет увидеть во мне своего зятя, — сказал он, — а его дочь выйти замуж за иностранца.

Чуть погодя он добавил:

— Теперь я вспоминаю, что Амелия всегда была с нами, даже когда Орестос и я должны были обсуждать дела вдвоем. Она изредка говорила что-нибудь, но мы в основном не обращали на нее внимания.

— Она хорошенькая? — поинтересовалась леди Брэкли.

— Не очень, — сказал задумчиво маркиз. — Маленького роста, коренастая, с кожей оливкового цвета и, как мне показалось, не слишком умная.

Вдова огорченно вскрикнула.

— В таком случае ты не можешь жениться на ней, дорогой мальчик!

— Я знаю. Но как мне выпутаться из всего этого, не обидев Орестоса?

Над головами присутствующих повисло молчание.

Его нарушила Урса.

— Когда приедет мистер Орестос… — тихо промолвила она, — не могли бы вы убедить его, что уже… помолвлены с кем-то?

Маркиз повернулся к Урсе и посмотрел на нее так, словно увидел впервые.

Очнувшись от ошеломления, он сказал:

— Действительно! Почему я не подумал об этом? Вы гениальны, совершенно гениальны!

Он замолчал, как будто обдумывая сказанное, и наконец произнес:

— Но, чтобы заставить его поверить в это, не вызывая у него никаких сомнений, я должен пригласить свою невесту.

— Да, конечно, — согласилась вдова. — Иначе он может подумать, что ты изобретаешь отговорки, чтобы не делать предложения его дочери.