Самозванка поневоле
Шрифт:
Они стояли возле камина, когда вошли гости.
Маркиз устремился через гостиную, на ходу протягивая руку.
Алексис Орестос, не очень высокий мужчина с интеллигентным лицом, выглядел типичным греком.
Его дочь, маленькая, довольно полноватая, как говорил маркиз, и, очевидно, еще очень юная, была лишена привлекательности и вкуса, о чем свидетельствовала ее одежда.
Маркиз с воодушевлением приветствовал гостей.
— Я счастлив видеть вас в Чарнвуде! — восклицал он. — Я
Он пожал руку Алексису Орестосу и повернулся к Амелии.
— Надеюсь, ваше путешествие было приятным и вы не слишком устали?
— Я не устала, благодарю вас, — ответила девушка на хорошем английском.
Маркиз вновь обратил взор на камин.
— У меня гостит моя бабушка, — сказал он, — она спустится к нам позже. А сейчас я хочу представить вам, одним из первых, особенно дорогого мне человека.
В темных глазах грека, вопросительно глядевшего на маркиза, читалось недоумение.
Когда они приблизились к Урсе, маркиз произнес:
— Позвольте мне представить вам мисс Урсу Холингтон, дочь Мэтью Холингтона, известного лингвиста, о котором, я уверен, вы слышали.
Он улыбнулся ей.
— Мисс Холингтон сделала меня счастливейшим человеком в мире, и это произошло всего лишь за два дня до того, как я получил ваше письмо.
Грек, принимая протянутую девушкой руку, молвил:
— Но я ничего не понял!
— Вы — первые из моих друзей, которым я сообщаю, что Урса согласилась стать моей женой, — объяснил маркиз. — Я уверен, вы дадите нам ваше благословение и выпьете шампанского за наше здоровье.
Прежде чем грек что-либо сказал, маркиз повернулся к столу, на котором стояло шампанское.
Его принесли заранее, до приезда гостей, чтобы слуги не слышали о его «помолвке».
Разливая шампанское по бокалам, он продолжал:
— Я говорю вам это пока конфиденциально и буду благодарен, если вы не станете сообщать об этом никому, поскольку нам еще предстоит оповестить всех родственников. А они живут в самых разных местах, так что на это потребуется время.
Он поднес бокал Алексису Орестосу, затем его дочери.
Было очевидно, что грек разочарован и испытывает некоторое замешательство.
Однако он не выглядел сердитым.
Урса перевела взгляд на Амелию.
Та вовсе не казалась расстроенной тем, что потеряла жениха, которого выбрал для нее отец.
Может быть, ее и не спрашивали о желании выйти за него.
Маркиз поднял свой бокал.
— За вас, Алексис Орестос, за то, чтобы вы и в будущем были столь же благополучны, как ныне, и за успех вашей аудиенции с королевой Викторией в понедельник! Желаю вам победы!
Грек наконец очнулся.
— Я сомневаюсь, что кто-нибудь сможет победить вашу королеву! —
Маркиз тоже рассмеялся.
— Уверяю вас, очень многие хотели бы попытаться.
— Только для того, чтобы оказаться поверженными! — заметил грек. — И пусть будет так на долгие времена!
На подобное восхваление маркиз ответил комплиментом:
— Нам есть чем гордиться в нашей империи, но что может сравниться с великой историей Древней Греции, с легендарным Олимпом?
Алексис Орестос вновь не удержался от смеха.
— Это правда.
Чувствуя, что ей тоже пора включиться в разговор, Урса сказала по-гречески:
— Мой отец любит Грецию и, когда я была маленькая, научил меня говорить на вашем языке.
Алексис Орестос был изумлен.
— Это великолепно! Как свободно вы говорите!
— Это такой замечательный язык, — продолжала Урса, — и я рада, что могу читать труды ваших великих авторов.
Весьма заинтересованный, Алексис Орестос сел рядом с Урсой на диван, и они погрузились в беседу на его родном языке.
Урса была рада, что маркиз не понимает, о чем она говорит.
Она не могла удержаться, чтобы не рассказать Алексису Орестосу о своем посещении Греции и о незабываемом впечатлении, которое произвела на нее эта прекрасная страна.
Пенелопа не могла бы рассказать ничего подобного.
Однако Урса подумала, что, если Алексис Орестос когда-нибудь и упомянет о том, что она была в его стране, маркиз все равно ничего не заподозрит.
Он просто подумает, что Пенелопа поступила разумно, говоря о том, что могла бы рассказать ее сестра Урса.
Потом маркиз повел Алексиса Орестоса в свой кабинет — видимо, чтобы обсудить деловые вопросы.
Оставшись наедине с Амелией, Урса стала беседовать с ней, что оказалось занятием не из легких, несмотря на то что они говорили на одном языке.
— Расскажите мне о себе, — попросила она. — Чем вы занимаетесь в Афинах? Посещаете ли балы?
— Я посещаю некоторые вечера, — ответила Амелия, — но они почти всегда даются папиными друзьями, и те, кого я встречаю там, чаще всего — его ровесники.
Урса засмеялась.
— Вам, должно быть, скучно с ними! Но в Афинах, конечно, есть и молодые люди, и у вас, наверное, много друзей среди них?
— Нет, не много, — призналась Амелия. — Папа хочет, чтобы я вышла замуж за человека с положением, но в моей стране мужчины с положением обычно очень старые.
Урса начала понимать, в чем дело.
Вот почему Алексис Орестос решил заполучить в зятья маркиза.
Она не стала посвящать в свои рассуждения Амелию и предложила;