Самозванка поневоле
Шрифт:
Но она знала, что это будет неосуществимо, — Пенелопа определенно воспротивится.
Она поняла и то, что после завершения этого маскарада никогда не сможет увидеть маркиза.
Сердце ее сжалось.
«Я хочу видеть его, — говорила она себе. — Я хочу слышать его голос. Я хочу знать, что он счастлив».
Эти мысли пугали ее, и, пытаясь прогнать их, она торопливо говорила Мари о том, что наденет к обеду.
Обед прошел очень весело. Маркиз всех смешил.
Когда все стали расходиться по своим комнатам, Алексис Орестос сказал, что получил огромное наслаждение.
— Как только вы поженитесь, мой дорогой маркиз, свой медовый месяц вы должны провести у меня. Баша невеста так много знает о наших храмах, а у меня масса интересных древностей, я покажу их ей.
Урса от страха затаила дыхание, ведь гость имел в виду, что она уже была в Греции.
Но маркиз, казалось, не заметил этого.
— Конечно, мы будем чрезвычайно рады, тем более что рано или поздно мне придется приехать в Грецию для консультаций с вами относительно боевых кораблей.
— Я буду ждать этого с превеликим нетерпением, — сказал мистер Орестос.
Он пожелал леди Брэкли доброй ночи, затем повернулся к Урсе со словами:
— Вы так прекрасны, мисс Холингтон, что я уверен, когда вы приедете ко мне, скульпторы захотят изваять вас в камне, каждый художник будет стремиться создать ваш портрет.
— Вы очень добры ко мне, но никто не может повторить шедевров Древней Греции, которыми вы уже владеете.
Она поцеловала Амелию и пожелала ей доброй ночи.
— Надеюсь увидеть вас утром, если не просплю.
Поднимаясь по лестнице с леди Брэкли, она со вздохом облегчения подумала, что все позади.
Не осталось никаких трудностей, никаких проблем, и маркиз был свободен.
Мари, оставляя Урсу, не задула свечу рядом с ее кроватью.
Девушка открыла книгу, найденную в библиотеке, о семействе Чарн и их усадьбе.
Она уже прочла большую часть, однако оставалось еще много.
Прочитав десять страниц, Урса решила оставшимися насладиться завтра.
Внезапно она услышала, как открывается дверь из спальни в boudoir.
Она с удивлением подняла глаза и увидела вошедшего в комнату маркиза.
Он закрыл за собой дверь.
Когда он выступил из тени, она увидела на нем длинный, до пола, халат, отделанный тесьмой на груди наподобие аксельбантов, что придавало ему военный вид.
Маркиз двигался к ней, и от изумления у нее перехватило дыхание.
— Что случилось… что произошло?
— Ничего не произошло, — спокойно произнес маркиз, — просто я хотел сказать вам доброй ночи и еще раз поблагодарить за успешное завершение того, что могло закончиться катастрофой.
С этими словами он подошел к кровати и сел на край, лицом к девушке.
Ее волосы, сверкавшие в свете свечи, струились по плечам, доставая почти до пояса.
Пристальный взгляд маркиза поверг ее в сильное смущение.
— В… вам не следует… быть… з… здесь… это р… рискованно! — промолвила она заикаясь.
— Все уже крепко спят теперь, — ответил он, — я боялся, что и вы спите.
— Я… рада, что… все закончилось хорошо… для вас, — сказала Урса. — Однако… нам не следует… рисковать.
— Я хочу поблагодарить вас сейчас и, по сути, ждал этого момента очень долго.
Он наклонился к ней.
Прежде чем Урса смогла понять, что происходит, он прижал ее к подушкам и прильнул губами к ее губам.
Она все еще не осознавала происходящего.
И лишь когда его губы завладели ее губами, она вдруг ощутила нечто подобное молнии, пронизавшей тело.
Ее еще никогда не целовали.
И тем не менее она узнала в поцелуе то, что предчувствовала ранее, только он оказался еще чудеснее.
Чувствуя, как дрожат ее губы, маркиз крепче прижал ее к себе.
Его поцелуй становился все более требовательным и страстным.
Внезапно он коснулся рукой ее груди.
Она поняла, что происходит, и стала сопротивляться.
С огромным усилием она отворотила свое лицо, приговаривая:
— Нет… о нет! Вы не должны… делать этого… пожалуйста… нет!
— Почему мы должны притворяться? — недоумевал маркиз. — Я хочу вас, и вы, я думаю, хотите меня.
— Н… но вы… не должны… ц… целовать меня, — бессвязно лепетала, задыхаясь, Урса.
— Я не могу понять, почему вы так говорите, — настаивал маркиз. — В конце концов, Лионель рассказывал мне о восхитительном времени, которое вы провели вместе, когда Артур был в Берлине, и я думаю, Лионель был не первым таким счастливчиком.
В его голосе слышались нотки цинизма.
Урса поняла, что он разговаривает с ней как с Пенелопой.
И то, что Пенелопа делала в прошлом, она продолжала делать и в настоящий момент.
Шокированная мыслями о сестре, Урса продолжала бороться.
— Пожалуйста… уходите! — просила она. — Уходите сейчас же! Н… не… т… трогайте меня… не… ц… целуйте меня!
— Я не могу поверить, что вы все это всерьез, — не отставал маркиз, — и хотя вы разыгрываете недотрогу, у нас никогда больше не будет такой прекрасной возможности. Более того, моя очаровательная Пенелопа, я нахожу вас еще более неотразимой!
Может быть, оттого, что он назвал ее именем сестры, Урса обрела силы, которых у нее не было ранее.
Она все еще была ошеломлена и сбита с толку чудом его поцелуя.