Самозванка поневоле
Шрифт:
— Вы, наверное, хотите отдохнуть немного перед ужином.
— Это было бы хорошо, — кивнула Амелия. — У меня разболелась голова от поезда и от папиных разговоров.
— О чем? — спросила Урса.
Немного поколебавшись, Амелия ответила:
— Он наставлял меня, что я должна сказать и о чем не должна говорить, когда встречусь с маркизом. Но теперь, раз он женится на вас, папе придется подыскивать для меня другого подходящего мужа.
Урса удивленно взглянула на девушку.
— Но разве вы не должны выходить
— Я должна выйти за того, кого выберет папа, — твердо заявила Амелия.
Урса поняла, что для Амелии это было неоспоримо.
— Пойдемте наверх, — торопливо сказала она, чувствуя бесполезность дальнейшего разговора.
Она проводила Амелию, а затем прошла в свою спальню.
Это была чудесная комната с выходом в отдельный boudoir [11] .
11
будуар (фр.).
Столь комфортную спальню она даже не могла себе представить.
Мари распаковала ее одежды, но самой ее нигде не было видно.
Урса вышла в коридор, желая найти комнату вдовы.
Навстречу ей торопливо шла горничная, и Урса спросила ее:
— Не могли бы вы сказать, где спальня леди Брэкли?
Горничная сделала реверанс.
— Да, мисс. Ее милость в комнате напротив, но, когда я заглянула туда недавно, она крепко спала, и я решила не будить ее.
— Вы хорошо сделали.
Урса поняла, почему вдова не спустилась к ним, и вернулась в свою спальню.
В boudoirона обнаружила книги, показавшиеся ей интересными.
Одна из них, история этой усадьбы с иллюстрациями, оказалась настолько увлекательной, что Урса опустилась на софу.
Она читала уже около получаса, когда вошел маркиз.
— Я так и знал, что найду вас здесь! — сказал он, закрывая за собой дверь.
Урса улыбнулась, и он сел на софу радом с ней.
— Все вышло превосходно! — сообщил он.
— Ваш греческий друг не выразил разочарования?
Маркиз помотал головой.
— Он слишком дипломатичен для этого! Он просто поздравил меня с женитьбой на такой прекрасной девушке. А потом мы говорили о делах.
— Его дочь рассказала мне, что отец хочет выдать ее за человека с положением и что у нее нет права выбора в этом вопросе!
— Бедная девушка! — вырвалось у маркиза.
— Она сказала также, — продолжала Урса, — что в поезде отец все время наставлял ее, как вести себя и о чем говорить с вами. Я думаю, она чувствует большое облегчение от того, что ей больше не нужно ничего говорить.
Маркиз посмотрел на нее долгим, задумчивым взглядом.
— Как мне отблагодарить вас не только за ваш мудрый план, но и за столь блестящее его исполнение?
Урса легко вздохнула.
— Постучите по дереву! — сказала она. — Нам предстоит еще быть очень осторожными, чтобы не допустить никакой ошибки.
— Это правда, — согласился маркиз. — Орестос — весьма разумный и светский человек, но он может быть и крайне жестким, если обнаружит, что его провели.
— Значит, не следует предаваться радости от успеха, пока он не покинет Лондон.
Маркиз не мог отвести глаз от Урсы.
— Как можно быть одновременно столь прекрасной и столь мудрой? Я знал многих женщин, но ни одна из них не обладала вашим разумом. И ни одна не говорила так свободно по-гречески! Орестос был буквально поражен этим!
— Во всем виновато лишь ваше везение! — заметила Урса.
— А сейчас я должен вернуться к нему, — сказал маркиз, — и продолжать быть любезным с ним. Я зашел сюда узнать, спустится ли к нам grandmama,но она, очевидно, еще спит. Я велел служанке не будить ее, пока не настанет время одеваться к ужину.
— Это очень разумно.
— А вы не только разумны, но еще и необыкновенны.
Маркиз встал.
Урса глядела на него снизу.
Их глаза встретились.
Внезапно маркиз, как будто принуждая себя, повернулся и направился к двери.
Глава пятая
На следующее утро, в семь часов, Урса уже сбегала по лестнице, чувствуя себя школьницей, прогуливающей урок.
Она была уверена, что вдова еще крепко спит, как и гости из Греции.
В то же время она не могла отделаться от чувства неловкости, осознавая, что не должна была соглашаться на верховую прогулку с маркизом.
Но и отказаться от такого захватывающего предложения не могла.
Она станет вспоминать эту прогулку, когда будет ездить на лошадях своего отца, хотя и очень хороших, но несравнимых с лошадьми маркиза.
Прошедший вечер не был таким трудным, каким она его представляла.
Она была очень любезна с Алексисом Орестосом, а он очарован ее знанием греческого языка и польщен ее комплиментами относительно его высокого положения.
Ей было удобнее говорить с ним на его языке, так как маркиз не понимал их и не мог заподозрить, что она — не Пенелопа.
Она обнаружила, что гость обладает широкими познаниями в области греческой истории.
Узнала также, что он обладает собранием греческой скульптуры, которую ей хотелось бы увидеть.
После ужина они направились к себе, и маркиз сопровождал свою бабушку до лестницы.
Пока гости еще не последовали за ними, он успел сказать Урсе:
— Превосходно! Вы были абсолютно неотразимы, и я от всей души благодарен вам.