Самозванка
Шрифт:
Мне уже не терпится увидеть свой наряд. Обычно я не обращаю внимания на то, что мы с Рафи надеваем. Но, увидев собственными глазами, как благодаря тысячам быстрых и искусных решений родилось это творение, мне невыносимо захотелось стать той самой девушкой в платье.
Не в простом платье. А в бальном.
В эту секунду комнату оглашает звонок.
– Рафия? – Это Арибелла Палафокс, моя хозяйка – точнее, моя тюремщица. Звонит в самое подходящее время – доказательство того, что она наблюдала за мной. – Если ты свободна, предлагаю обсудить сегодняшний
– Было бы чудесно. – Я снимаю с уха сирано. Арибелла управляет целым городом из своего офиса, а значит, тот будет напичкан сенсорами.
И в этот миг я снова становлюсь Фрей. Не принцессой в прекрасном платье, а Фрей, которая не знает, какое платье надеть или какой вилкой воспользоваться. Или как разговаривать с хозяйкой дома о предстоящем торжестве, за которым будут наблюдать по всему миру.
– Сейчас тебе будет удобно? – интересуется она.
Опасаясь неуверенности в своем голосе, я просто киваю в ответ.
Арибелла встречает меня у дверей своего кабинета и сразу же берет за руки.
– Рафия, дай-ка мне взглянуть на тебя.
Она отступает на шаг и оценивающе рассматривает меня. Представляет на мне бальное платье, чтобы быть уверенной, что сегодня вечером я буду смотреться элегантно? Или просто удивляется, почему в жизни я выгляжу несколько иначе?
Целый день в моем ухе звучал голос Рафи, поэтому ее осанка и невозмутимое выражение лица выходят естественно. Однако испытующий взгляд Арибеллы все равно заставляет меня нервничать. Я смотрю мимо нее на высокие окна, за которыми ярко светит солнце и кипит жизнь. В отличие от башни моего отца имение Палафоксов не прячется на окраине дикой природы; оно располагается в самом центре подвластного им города, и из офиса Арибеллы открывается вид на его улицы.
Своими открытыми террасами и парящими в воздухе магнитными опорами Виктория походит на сказочное королевство по сравнению с приземистым невозмутимым Шривом. Вдали возвышается собор из эпохи доржавников; его каменный шпиль испещрен отблесками солнечного света, отраженного витающими поблизости стеклянными зданиями. Мимо окон, разгоняя вездесущих голубей, проплывают дроны, которые везут корзины с яркими цветами и фруктами.
Как и весь город, кабинет Арибеллы наполнен цветом. Здесь нет ни стола, ни главного настенного экрана. Только красные бархатные диваны, к которым она меня подводит.
Мы садимся вплотную, так, что наши колени почти соприкасаются.
– Должна признаться, – произносит она. – Я немного подглядела за твоим нарядом для сегодняшнего бала, и он изумителен. Позабочусь о том, чтобы Кол оделся соответствующе.
Несмотря на все слухи, гуляющие по сети обо мне и Коле, Арибелла желает породить новые. Показать всему городу, что ее семья способна заключить союз с моим отцом.
– Кол был очень добр ко мне, – говорю я.
– Ну конечно, ведь ты такая красавица, Рафия. – Она чуть
На миг я теряюсь и не знаю, что сказать. Во времена красавцев и красоток внешностью не принято было хвастаться. Сейчас же каждый город имеет свои традиции.
– Мой нос мог бы быть меньше, – отвечаю я. Рафи с самого детства вечно жалуется на него. – Но папа не разрешает мне его менять.
Арибелла с сочувствием улыбается мне.
– Он все время твердит о твоей маме, красавице от природы. Возможно, в твоем лице ему хочется видеть ее.
– Я ее совсем не помню.
– Разумеется. – Она тянется ко мне и рукой приглаживает волосы. Ее прикосновение на удивление полно нежности. – Все знают эту историю – твой отец всегда получает желаемое.
Я не знаю, что на это ответить. Не получай отец желаемого, нас бы с Рафи не было на свете.
Во время похищения моего брата, Синена, мама оказала преступникам сопротивление. В нее стреляли четыре раза. И когда она, умирая, лежала на операцинном столе, папа попросил врачей сохранить ее яйцеклетки, чтобы впоследствии иметь от нее детей.
Мой отец создает собственную реальность. Иногда силой. Иногда технологиями.
Он вырвал нас с Рафи из забвения.
Я повторяю то, что обычно говорит Дана:
– Он слишком сильно любил мою мать, чтобы так просто ее отпустить.
– На это я и рассчитываю. – Арибелла поворачивается лицом к окнам. – Я ставлю на кон безопасность своего города, ради которой он никогда не станет рисковать собственной плотью и кровью.
Я вздрагиваю от облегчения – наконец мы больше не притворяемся. Я здесь пленница, а не гостья. Гарант хорошего поведения моего отца.
Арибелла неправильно понимает мою дрожь.
– Должно быть, ты считаешь меня чудовищем, забирающим детей в заложники.
– Вы не забирали меня. – Я слегка выпрямляю спину. – Я приехала сюда по собственной воле.
– Рада это слышать, Рафия. А то я уже начала волноваться, что твой отец ничего тебе не сказал, и у нас мог состояться… неловкий разговор.
Я чуть не фыркаю от смеха.
– Он не боится приносить плохие вести.
– Твой отец любит получать удовольствие от критических ситуаций. Но до сих пор он ни разу не нарушил своего слова. Пока что.
– Конечно. – Судя по сообщениям в сети, решимость мятежников пошатнулась. И теперь они отступают под натиском объединенных войск Виктории и Шрива. – Моя семья не привыкла уклоняться от боя.
– Это действительно так. – Взгляд Арибеллы останавливается на моем шраме над глазом. – На самом деле до меня дошел слух одного очевидца, бывшего в зале в тот день, когда некий ужасный человек пытался тебя убить.
Все мое тело сковывает напряжение. Сотрудники безопасности Доны тщательно изучили данные, полученные шпионской пылью со всех ракурсов, в поисках любого, кто мог бы видеть нас с Рафи вместе. Но из-за дыма и царящей тогда неразберихи разглядеть всего не удалось.
Я пожимаю плечами.