Самозванка

Москва. 16

Центральный военно-морской клинический госпиталь. Реабилитационное отделение.

Сигарета кувыркнулась в воздухе и спланировала в ловко подставленные губы. Фильтром наружу. Рыжеволосый мужчина сплюнул прилипшие табачные крошки и достал из кармана зажигалку.

— Сергеич дым учует — достанется на орехи! — предупредил его коллега, худощавый блондин в белом врачебном халате.

— Он у главного весь день пропадает, сегодня уже в отделении не появится, — пояснил рыжий, щелкая колесиком.

В лекарственные запахи ординаторской вплелись ароматы крепкого табака. По столу прокатилась пара игральных костей, закончившая недолгий бег смотрящими вверх «шестерками».

— Везет, — констатировал блондин, наблюдая за действиями напарника, уверенно двигающего фишки по доске. Через секунду все было кончено: белая армия противника наглухо закрыла черных, лишая их дальнейшего маневра. Продолжать игру не было смысла.

— Еще одну?

— Давай, — охотно согласился рыжий и напомнил: — Это уже третья бутылка. Учти — светлое я не люблю, побежишь за ирландским.

— Жигулевским обойдешься, — пробурчал проигравший. — Бросай, твой ход.

Черные кости с белыми горошинками возобновили свой бег по расчерченному полю. Нарды были неотъемлемой частью обеденного перерыва во многих учреждениях страны. В том числе и медицинских.

— Будешь? — вопросительно посмотрел на партнера рыжеволосый, доставая из тумбочки мензурку с прозрачной жидкостью.

— Шелк номер шесть? — насмешливо взметнулись брови напарника.

— Издеваешься? — в ответ поинтересовался рыжий. — Чистейший, только что из процедурной.

Во время тяжелых ночных дежурств пятьдесят грамм медицинского спирта помогают поддерживать необходимый тонус. Когда заканчивается чистый продукт, в ход идет отработка после стерилизации хирургических нитей. На вкусовых качествах это не сказывается абсолютно.

— Боярышника нет? — задал вопрос блондин.

— И гематогеном закусить, — подытожил собеседник. — Не аптека — госпиталь. Пей давай, не эстетствуй.

Маленькая стопочка опустела в мгновение ока. Следом отправился хрустящий малосольный огурчик. Некоторое время врачи молча истребляли закуску, не забывая и об игре.

— С Анькой что? — нарушил тишину рыжий.

— Да вроде нормально все, — ответил худощавый партнер. — Оклемалась девка.

— А что было-то?

— Неизвестно, — пожал плечами блондин. — Внезапная остановка сердца. На ровном

— Она как мужа потеряла в пакистанскую, с тех пор сама не своя, — внес пояснения рыжеволосый. — Месяц как расписались.

— Жалко бабу, — согласился собеседник. — Не знал об этом.

— Тоже, небось, клинья подбивал? — вопрос прозвучал с ехидной усмешкой. Ответ последовал с неохотой:

— Куда мне, со свиным-то рылом… Вокруг нее вечно табун пасется из денежных мешков.

— И что? В голосе рыжеволосого послышалась явная заинтересованность.

— Всех отшивает. Снежная королева.

— Девка видная, все при ней, — согласно кивнул головой рыжий. — Глядишь, и принца своего дождется.

— Как в себя пришла, полчаса чумная ходила. Потом к этому в палату напросилась — дежурить.

Указательный палец нацелился в потолок, и этого пояснения оказалось вполне достаточно. Черные, тем временем, начали атакующую комбинацию. Рыжий задумчиво почесал нос и сгреб кости в кулак, одновременно задав следующий вопрос:

— Что ей вдруг приспичило? Достанут же.

— Из Зимнего постоянно звонят, — подтвердил собеседник. — Сергеич сегодня самолично утку проверял — медсестер строил. После секундной заминки он продолжил:

— Ее дело. Может, понравился он Аньке.

— Может, — охотно согласился рыжий. — Чем не принц? Пресса второй день только о нем и трубит.

— Не задерживай, бросай, — последовало в ответ.

Игральные кости блеснули черными гранями под бледно-голубым светом люминесцентных ламп, подпрыгнули и остановились. В этот раз судьба выбросила две пары.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПОЛОНЯНКА

Зимняя степь податливо стелилась под конскую рысь и вырывалась из-под копыт мерзлыми комочками земли, рассыпающимися в морозном воздухе. Полная луна, изредка выглядывая из-за ночных облаков, неохотно освещала дорогу всадникам, мерно покачивающимся в седлах. Ночной дозор Незамаевского куреня объезжал свои владения.

— Нестор, огонь! — крикнул один из них, на секунду поднявшись в стременах.

— Вижу! — послышался сдавленный ответ. — Ходу, братцы!

Жесткие каблуки вонзились в бока скакунов, свист ногаек разбудил дремлющую степь. Казачья стража перешла в галоп и спустя четверть часа ворвалась в Камышовую балку. Несколько избушек полыхали в ночи, отбрасывая зарево на сумрачные лица уцелевших жителей хутора. Черные столбы дыма поднимались вверх и покрывали сажей промерзшую землю.

Гнедой конь под передним всадником нервно прядал ушами и настороженно фыркал при виде неподвижных тел лежащих на земле. За спиной атамана послышались проклятия, извергаемые сквозь сжатые зубы. Нестор Крива соскользнул с седла, направляясь к хуторчанам. В живых осталось только три седобородых старика, в горестном молчании опирающихся на деревянные посохи.