Самозванка
Шрифт:
— Вы забыли с утра почистить уши?
Обычно резкий провансальский акцент мило прозвучал в ее устах, и громом всколыхнул внезапно наступившую тишину. Леся округлившимися глазами смотрела на свою неуловимо изменившуюся подругу, а мурза прикусил губу и нервно теребил себя за бороду — упущенная выгода была налицо. Ив Костилье первым пришел в себя и поспешно спросил:
— Вы поданная его величества Людовика ХV?
Прекрасные черные глаза слегка затуманились, и по щеке прокатилась одинокая слезинка. Девушка грустно покачала головой. Француз с сожалением развел руками — в посольской казне
— Других нельзя было купить? — бледное лицо посла начало наливаться краской не подобающего опытному дипломату гнева. — Пусть варварки, но говорить с ними на одном языке…
— Они очень красивые.
Аргумент прозвучал тихо, но весомо. Барон бросил заинтересованный взгляд на своего секретаря и потянулся за трубкой. Задев перебинтованной рукой стоящий на столе бронзовый подсвечник, он зашипел сквозь зубы.
— Не проходит? — хмуро спросил Костилье, даже не сделав попытки изобразить сочувствие. Разнос, устроенный патроном, казался ему несправедливым.
— Чертова страна и чертовы лекаря! — выругался де Тотт. — Неделю ставят припарки, мази, дают вонючие порошки, а толку нет никакого. Лейб-медик английского посольства предлагает резать.
Заморские шарлатаны искуснее доморощенных, но результат обычно одинаков. Об этой нехитрой истине барон позабыл.
— Рак? — чуть ли не шепотом задал вопрос секретарь, опасаясь очередной вспышки ярости. Посол долго молчал, глядя на него выцветшими глазами, лишь спустя минуту нехотя кивнул головой. Багровые пятна понемногу сходили с его лица. Наконец он приказал:
— Приведи ее! Хочу посмотреть, так ли она хороша, как ты описываешь.
Вышколенный секретарь молча скрылся за тяжелой дверью и через некоторое время вернулся в сопровождении невольницы. Девушка мягко прошлась по узорчатому килиму и остановилась в центре комнаты — спокойно, гордо вскинув подбородок, насмешливо взирая на барона.
— Как тебя звать, юная прелестница?
Французского дипломата раздирали двойственные чувства. Вид прекрасной одалиски возбуждал желание, хотелось немедленно схватить ее и увести за собой по лестнице, ведущей на второй этаж: в личные покои. Кровь галантного царедворца подсказывала другое — интрижка могла оказаться презабавной. Незаметно сняв под столом повязку с руки, барон медленно поднялся с кресла. Слегка нахмурив брови, он повторил вопрос:
— Ты не ответила?
— Меня не звали — похитили.
Прозвучало как упрек. Франсуа де Тотт почувствовал себя неуютно — пытаясь разговаривать с девушкой на ее родном языке, он попал в смысловую ловушку. Непростительный промах для дипломата. Продолжил он по-французски:
— Сожалею, мадмуазель, но таковы нравы в этой варварской стране.
— Судя по тому, что я нахожусь здесь, вы их полностью поддерживаете.
Секретарь издал легкий смешок и барон почувствовал, что у него вновь начинает краснеть лицо. От злости он сделал неосторожное движение и вскрикнул от боли, машинально отметив про себя, что опухоль выросла и стала размерами с голубиное яйцо.
— Если хотите, могу вылечить, — спокойно сказала Златка.
Крестный отец, неожиданно всплыла в памяти непонятная фраза. Сделанное предложение также прозвучало помимо воли.
— Вы?! — удивленно взметнулись брови посла.
— Это займет несколько секунд.
— Это неизлечимо.
— У вас банальное вздутие сухожилия. Ничего страшного.
Рука посла была крепко прижата к столу цепкими сильными пальцами фехтовальщика. Ив Кастилье с интересом наблюдал за уверенными действиями невольницы. На глаза барона легла черная повязка, а в воздух взлетела увесистая книга — свод законов королевства Франции. Звонкий хлопок, вскрик и опухоль волшебным образом исчезла.
— Мадмуазель, вас послало само провидение!
Барон не сдерживал переполнявших его чувств, нежно поглаживая исцелившуюся кисть и изумленно взирая на девушку.
— Не знала, что провидение кривоного и ходит в овчинных малахаях.
Девушка невозмутимо уселась на диван, подложив под бок подушку из красной бархатной чатмы. Колдовской взгляд манил и страшил. Посол зябко поежился и растянул тонкие губы в усмешке, показывая, что невеселая шутка оценена по достоинству. Церемонно склонив голову, он произнес со всевозможной учтивостью:
— Приглашаю вас воспользоваться моим гостеприимством.
Невольница спокойно выдержала выразительный взгляд и негромко ответила:
— Хочу предупредить вас, месье. Если вы позволите себе непристойные вольности, это очень сильно не понравится тому, кто скоро придет за мной.
— Для этого ему придется пройти через всю Османскую империю.
Фраза прозвучала резко — барон разозлился на самого себя и дерзкую одалиску. Тонкие пальцы девушки небрежно щелкнули, заостряя внимание, а тихий ответ мурашками пробежался по коже внезапно вздрогнувших мужчин:
— Если потребуется, он просто сотрет ее с лица земли. Вместе с благословенной Францией.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Потемневший от времени стол из крепкого дуба был заставлен нехитрой снедью: кулеш, галушки с салом, загребы грубого помола и локшина. Мутная четвертная бутыль с вареной, заткнутая кукурузным початком, сиротливо ожидала начала трапезы. Поредевший казачий десяток правил печальную тризну по погибшим товарищам. Ждали Криву.
— Батько, атаманские охоронцы Нестору голову пробили!
— Живий? — вскинулся старый Метелица.
Посланный за припозднившимся десятником Путша неопределенно пожал плечами и судорожно потер побелевший от ярости сабельный шрам.
— Чия провина?
Запорожцы молча переглянулись — можно было и не спрашивать. Зарождающийся бунт куренной атаман пресек на корню, выкатив на кош из запасника пять указных бочек с молодым вином и по три ковша горилки на каждый десяток. К заходу солнца Незамаевский полк пребывал в прекрасном расположении духа и искал развлечений. Кулачные бои — шалаш на шалаш — в списке казацких забав шли на первом месте.