Самурай
Шрифт:
— Угу, — согласился я, — поедем на двести пятое шоссе.
— Спятил?! Это же не игра!
— Вот именно!
Лео удивленно поднял брови.
— Там фермы вдоль дороги. Может, кто-нибудь ещё уцелел.
Лео кивнул.
— Виктор, останешься.
Тот разочарованно вздохнул. Анджело подобрал бластер и поднялся.
— Куда?! Ты тоже, — остановил его я. Он обернулся:
— Не хочу подавать дурного примера, но все-таки почему?
— Вот и не подавай дурного примера, — ответил я.
— Генерал!
— Стараюсь. Выступаем через десять минут, — предупредил я и пошел попрощаться с Ларисой.
Обняв и поцеловав её покрепче, я протянул девочке маленький бластер:
— Не забыла ещё?
Лариса помотала головой и улыбнулась сквозь слезы.
— Не плачь, потерпи недельку, ладно? А потом всё будет хорошо.
Лариса кивнула.
— Это я виноват. Если бы мы остались на месте или пошли на север — уже были бы дома.
— Если бы мы остались на месте, это был бы уже не ты, — с иронией заметила Лариса, — зато сделали доброе дело.
Я отпустил её и, не оглядываясь, пошел к тропе через болото. В форте меня ждал Анджело:
— Удачи! Кстати, карту свою покажи.
Я показал. Анджело изучал её некоторое время:
— Так я и знал, эти колеи каждый год на новом месте. Смотри, видишь, какие большие поля?
Я кивнул.
— Вот здесь, — он прочертил ногтем по карте, — идёт такая грунтовка, ну сама собой получилась, к соседу в гости приехать, на поле что-нибудь привезти… она проходит вдоль задних ворот у всех, кого я могу припомнить. Может, все же возьмёшь меня с собой? Так будет проще.
Я покачал головой:
— Я, конечно, авантюрист, но не идиот. Если они набредут на это убежище, ты сможешь спасти всех, а больше никто. Чуть не забыл. Сигнал. Есть такое нехорошее средство — пентатол.
— Да…
Я подождал, пока ребята пройдут мимо нас.
— Я просигналю фарами «два коротких, один длинный, один короткий», а ты мне ответишь «три коротких».
— Понятно, а на тебя пентатол не действует? — усмехнулся Анджело.
— Я не пробовал, но теоретически знаю, как его обмануть. Лучше, чем ничего. Иди, намечай там свой путь эвакуации.
— Хорошо.
— И ещё, Виктор — не этниец, он, конечно, быстро учится, но в сложной ситуации может сломаться.
— Я понял. Не опаздывай к завтраку, — подмигнул он.
— Ладно.
И я побежал догонять ребят.
Критически оглядев свою армию, я приказал:
— Не очень-то вы похожи на кремонских солдат, все в кузов.
— Не задирай нос, длинный! — огрызнулся Алекс. — Ты похож на кремонского дистрофика.
— Вот поэтому меня и посадили за руль. Логично?
— Логично, — проворчал Алекс, забираясь под тент. Поехали. Я нахально вывернул на шоссе, там было довольно оживлённо: метрах в трехстах впереди ехал санитарный фургон (я приотстал — свидетели нам ни к чему), навстречу попались ещё две тяжело нагруженные машины. Знать бы ещё, что они везут… Я легко вписался в этот поток, наша вчерашняя эскапада не была замечена, и дорожный патруль они не завели, я даже немного обиделся. Хм, а может, наши так задали им жару, что им не до трёх потерянных машин и отделения в одной из них? Будем надеяться, что так…
Накаркал. Посреди дороги, подняв руку, стоял кремонский сержант. Я затормозил, на дороге нет других машин, если он меня расколет — справимся.
— Трос есть? — громко спросил он.
— Не-е, — ответил я. Уф, он — не патруль, у него легковушка в канаву свалилась.
— Комплект надо иметь. На губе давно не сидел?! — зло поинтересовался сержант.
— Крыса тыловая! — огрызнулся я.
— Ах ты…
— Сержант!
Нашу перебранку прекратил вышедший из тени офицер.
— Капитан. — Я вежливо склонил голову, приключение обещало быть интересным.
— А, юный патриот… — пробормотал он. — Что везёшь?
— Порожняк от города, — так же вежливо ответил я.
— Разворачивайся, — приказал капитан, — довезешь меня до Мачераты.
— Есть, — послушался я и приоткрыл вторую дверцу кабины.
Капитан устроился рядом со мной. Я развернулся и поехал обратно.
— Ты откуда? — поинтересовался он.
— С Мареттимо, — наивно ляпнул я. Черт! Это провал.
— Щенок необстрелянный, — добродушно проворчал капитан. — Часть какая?
Сочинять номер части мне не пришлось: шею капитана захлестнули куском того самого троса, которого у меня нет, а к затылку ему приставили бластер.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил я ребят, — а то я врать не умею.
Лицо офицера покраснело, он боялся шевельнуться. Говорить он тоже не мог, отлично, ещё не хватало выслушивать то, что он хочет мне сказать.
— Держите руки так, чтобы я видел, — предупредил я капитана.
Он послушно положил руки на колени.
— Выше, — приказал я.
Он передвинул их на планку у лобового стекла. Я свернул на первую же боковую дорожку и остановился.
— Хвост сделайте, — напомнил я ребятам.
Дверь со стороны капитана открылась, и Алекс избавил его от бластера. Я облегчённо вздохнул.
— Готово, — крикнул откуда-то сзади Гвидо, — можно ехать.
Я тронулся с места, и мы проехали пару километров вглубь леса. Теперь надо допросить пленного; кто б из нас знал, как это делается, и пентатола нет. Хотя… Они, наверное, тоже учат своих офицеров противостоять пентатолу, а если те попадутся на зубок их СБ, там обойдутся без пентатола.
Тросик ослаб.
— Вылезайте, — приказал я.
Держась руками за горло, капитан вышел из машины.
— Руки за спину, — велел ему Лео. Капитан вёл себя идеально. Похоже, это он — щенок необстрелянный. Или крыса тыловая, кому как больше нравится.
Связанного пленника посадили спиной к толстой сосне, пусть ему будет удобно, а Гвидо вежливо предложил ему воды. Капитан согласно кивнул.
— Мальчишки! — прохрипел он, как только смог говорить, из всей остальной его речи только предлоги и союзы могут быть воспроизведены в приличном обществе.