Самые невероятные случаи
Шрифт:
Но Юдмайер пережил. А теперь он просто был не в силах пошевелиться. И даже тогда, когда услышал их крики. Ольц и итальянец уже рядом с ним. Юдмайер едва в состоянии пошевелить губами:
— Освальд? Я думал… ты тоже… сорвался.
Ольц делает ему укол. Морфий. Затем пытается связаться по радио с хижиной, чтобы сообщить о том, что Юдмайер жив. Но передатчик отказывается работать.
И снова наступает ночь. И обоим ничего не остается, как ждать рядом с Юдмайером и надеяться на скорый приход помощи. Однако только на следующий день, около полудня, помощь наконец прибывает.
Ольц делает Юдмайеру еще один укол и закрепляет сломанную ногу.
— Нет, у нас ничего не получится. Уберите эту корзину! Он умирает!
Ольц старается изо всех своих сил. Но что он может сделать без запаса крови? И снова наступает ночь. И снова необходимо ждать следующего дня.
Мало— помалу Ольц теряет всякую надежду. Было так сложно добраться до Юдмайера! А теперь он слишком ослаб, чтобы вытащить его на себе. А переживет ли его друг эту ночь? Единственный, последний их шанс -это вертолет. Но чтобы воспользоваться этим шансом, сперва надо перенести раненого ниже. И наконец, на следующее утро, едва встает солнце, новая надежда. Все прислушиваются: вертолет! И пилот, которому сам черт не брат. Он уже пытается приземлиться где-то поблизости! Но — о ужас! — винт задевает скальную стенку, и вертолет камнем падает. Пилот, тридцативосьмилетний американец-доброволец, погибает на месте.
Это была их последняя надежда… Юдмайеру с каждой минутой становится все хуже. С тяжелой степенью обморожения, высокой температурой, он страдает от лихорадки, и когда едва слышно пытается попросить воды, то уже не может проглотить ни капли.
Освальд Ольц сделал все возможное. Ни на одну минуту он не оставлял своего друга в беде. Но сейчас уже знает, что не сможет его спасти. Он накрывает Юдмайера, впавшего в кому, куском полиэтилена. Но в это время на сцене появляется еще один герой этой истории. Это отец Юдмайера, который находился в своем доме в Инсбруке и до поры до времени ничего не знал о происшедшем. Рано утром 1 октября ему звонит один друг:
— Ты еще не читал сегодняшних газет?
— Нет! А что там?
Как можно осторожней друг сообщает Юдмайерустаршему, что его сын, скорее всего, уже умер, и так даже будет лучше для него самого, потому что он был тяжело ранен и находился в коме на высоте в пять километров и никто не мог ему помочь. Против ожидания господин Юдмайер остается спокойным. Он молчит только мгновение, а затем спрашивает: — Что можно сделать?
— Я боюсь, ничего. Все уже перепробовано. — И друг рассказывает, что пишут по этому поводу газеты.
— Хорошо. Спасибо. Я смогу ему помочь! Он кладет трубку, снова поднимает ее и звонит в аэропорт ВенаШвехат и спрашивает, может ли он нанять самолет на десять мест.
— Когда он вам понадобится?
— Прямо сейчас!
Ему предлагают машину с пропеллером.
— Слишком медленно! Мне нужен реактивный самолет!
По аэропорту новость разносится будто искра: какойто полоумный желает нанять реактивный самолет! — Куда я собираюсь лететь? В Найроби! В Вене ранним утром невозможно достать реактивный самолет. Но в Цюрихе можно попытаться. — Какой у вас есть?
— «Каравелла». До Найроби он долетит с двумя посадками для дозаправки. — Никаких посадок!
— Тогда можем предложить еще одну машину: «Боинг707».
— Хорошо. Обеспечьте мне «Боинг»!
— Но это будет стоить вам целое состояние!
Господин Юдмайер называет счет своего банка,
В группе даже есть один альпинист, который уже взбирался на Кению. Секретарь альпинистского общества Инсбрука с быстротой молнии доставляет самое лучшее снаряжение.для оказания медицинской помощи.
В полдень все уже в аэропорту. Около часа дня «Боинг-707» взлетает. Восемь часов пути без посадок. Поздно вечером они приземляются в Найроби, куда уже оповещенные по радио местные альпинисты подогнали вездеход-джип. Еще два часа пути — и машина у подножия горы. Уже ночью спасательная команда из Австрии трогается в путь наверх. Тренированные альпинисты, они скоро достигают молодого Юдмайера, он пребывает в коме, но все еще жив. Его немедленно переносят вниз. Вскоре после полудня Герд Юдмайер уже находится в больнице Найроби.
Вся операция заняла приблизительно пятнадцать часов. Сегодня доктор Герд Юдмайер живет в Инсбруке. Он был спасен благодаря невероятной энергии своего отца.
КОШМАР ЗА ПЯТЬ ДОЛЛАРОВ
«Очень милая молодая семья». Именно так все характеризовали Рендольфа и Вирджинию Норман. Рендольф, двадцати пяти лет, со своей открытой, юной улыбкой, был особенно симпатичен. Вирджиния, двадцати двух лет, вся дышала свежестью и здоровьем — типично американская девушка, твердо стоящая обеими ногами на земле. Оба были родом из Нью-Йорка: следовательно, были жителями мегаполиса, которые только и мечтают, что о зеленом лужке и свежем воздухе. До того самого момента, пока страховая компания, представителем которой работал Рендольф, не предложила ему новую должность в Маунтин-парке — на юге штата Северная Каролина. С какой радостью юная пара согласилась покинуть Нью-Йорк! Там, на юге, климат гораздо приятнее и гораздо здоровее, чем на дымном северо-западе.
Прибыв в Маунтин-парк, Вирджиния и Рендольф сразу же купили маленький, но очень милый домик в черте города. А так как повсюду в саду круглый год росли розы, то они окрестили свое поместье виллой «Розовый Сад». Их новая жизнь началась! Они очень хорошо поладили с соседями и скоро завели новых друзей.
7 июня 1963 года Норманы забрели в парк у дома пастора. И там выяснилось, что в этот день проводится ежегодный благотворительный базар и что все жители города пришли на этот традиционный праздник, где можно не только славно развлечься, но и приобрести разные полезные вещи почти за бесценок — и к тому же все ради благой цели.
— Смотри, Рендольф… вон там!
Вирджиния указала на комичную фигуру — маленького человечка в очках, который скорчился на, складном стульчике. Несмотря на июньскую жару, на нем был черный костюм и подходящий к нему черный галстук.
— А, да. Может быть, он продает сам себя как живое чучело!
— Я имею в виду совсем не это! Посмотри на землю. Вот что нужно нам для гостиной!
Рендольф посмотрел на то, что так очаровало его жену: рулон кремового цвета, который лежал у ног живого пугала.