Самые невероятные случаи
Шрифт:
— Линолеум? Для чего?
— Ты же знаешь, что паркет на полу в гостиной у нас сильно попорчен. Мы можем положить на него линолеум, а поверх какой-нибудь хороший ковер.
Линолеум выглядел совершенно новым. Никаких пятен, ни даже следов пыли. И маленький человечек в черном просил за него всего пять долларов! Так как покупка их вполне устраивала, Вирджиния и Рендольф с трудом уложили рулон в свой автомобиль и поехали домой. Конечно, Рендольф гораздо охотнее купил бы что-нибудь изящное, может быть, картину, что-нибудь для украшения дома.
1 июля 1963 года. Три недели прошло со дня благотворительного базара.
И уже три недели, как Вирджиния больна. Ничего серьезного. Просто затяжной насморк. Вирджинию он почти не тревожит, хотя ей уже надоело беспрерывно чихать и вытирать нос. Может быть, лучше пригласить доктора Лорримера? Он живет напротив их дома и по вечерам часто заходит к молодым соседям. Врач осмотрел покрасневшие глаза и распухшие веки Вирджинии:
— Сдается мне, что вьг к этому привыкли? Каждый год примерно в это же время у вас начинается что-то подобное, правильно?
— Нет! Такой страшный насморк посреди лета… Нет, ничего такого у меня не бывало!
— Правда? Удивительно! Я могу поклясться, что у вас сенная лихорадка. В любом случае это аллергическая реакция. Может быть, вы в последние три недели купили себе собаку или кошку? — Нет.
— Тогда, вероятно, какие-нибудь растения для вашего розового сада? — Нет же!
— Тогда что-нибудь из вещей, что вам понадобилось как раз три недели назад. Подумайте хорошенько.
– Линолеум!
Рендольф уверен, что они напали на верный след. Он следует за врачом и Вирджинией' в гостиную и приподнимает ковер за угол. И тут же Вирджиния разражается жутким приступом чиха, а Рендольф в отвращении произносит:
— Да… до чего же противная штука!
Противная — это еще мягко сказано! На самом деле кремовая поверхность линолеума повсюду покрыта омерзительной плесенью с большими зелеными пятнами, напоминающими кочаны капусты, настолько регулярно они распределены, как будто рисунок на обоях. Рендольф проводит по нему пальцем. Омерзительно! Плесень вязкая, клейкая, тошнотворная!
Пока Вирджиния, чихая, уходит из комнаты, оба мужчины, качая головами, рассматривают находку и обсуждают странный феномен.
— Знаете, мистер Норман, я, по правде говоря, даже не знаю, что это такое, но одно точно: именно оно виновато в аллергии вашей жены!
— Тогда выкинуть эту гадость! И немедленно!
Рендольф с врачом сдвигают мебель, скатывают ковер и утаскивают покрытый плесенью линолеум во двор, где кладут в контейнер для мусора. Завтра утром приедут мусорщики, и все это наваждение закончится! Прежде чем попрощаться, доктор Лорример замечает:
— На вашем месте я бы немедленно почистил ковер. Никогда не сталкивался в своей жизни с подобной гадостью!
Ковер, как кажется, совершенно не затронут плесенью, но врач определенно прав: для надежности лучше почистить. Пока Вирджиния отходит в
И в самом деле, на следующее утро Вирджиния впервые за три недели чувствует себя хорошо. Глаза больше не пухнут, из носа больше не течет. Мир снова в порядке, и свежевымытый ковер возвращается на свое законное место.
— Как ты думаешь, что это было?
— Вирджиния, ни малейшего понятия! Но теперь все это в прошлом. Не будем больше ломать над этим голову. Это обошлось нам всего в пять долларов, и ладно! Мы с этим справились!
3 июля 1963 года Рендольф Норман проснулся с неприятным, каким-то гнетущим чувством. Повернулся к еще спящей жене: — Вирджиния!
Ее веки — красные, распухшие, и нос тоже опять распух.
— Вирджиния! Просыпайся!
Приступ чиха мгновенно лишает ее сна. Тогда Рендольф соскакивает с кровати и направляется в гостиную. Он уже догадывается, что его там ожидает.
Но ковер выглядит чистым и стерильным: никаких зеленых кочанов. Но стены… «Это» переползло на стены! Повсюду в комнате — где-то на высоте полуметра — такие травянистые, зеленоватые, вонючие «обои»!
Еще сонная и чихающая, Вирджиния следует за мужем.
— Уходи отсюда! Ради бога, иди к себе! Запрись в спальне и оставайся там! Я… сейчас позабочусь об остальном.
Грегори Мак-Каллох возглавляет в Маунтин-парке службу дезинфекции. И «это», когда Рендольф ему все рассказывает, его весьма заинтересовывает. Он готов взяться за дело лично.
В гостиной он осматривает невиданные пятна, даже исследует их с помощью лупы. А потом вынимает из кармана мензурки с химикалиями и с помощью пипетки опускает в каждую по капле набранной плесени. Затем некоторое время размышляет:
— Нет, подобного я еще не встречал! А я-то уж свое дело знаю, можете мне поверить! Без сомнения, речь идет о… плесени, да! Но что это за плесень? Это знает только Господь!
— Господь, Господь! К черту все это! Скажите лучше, можете ли вы что-нибудь с этим сделать?
— Конечно, еще бы. На вашем месте я бы тоже захотел что-нибудь сразу предпринять! Я вас понимаю!
— И прекрасно' Тогда сделайте что-нибудь, наконец!
— Но, мистер Норман, мне кажется, вы не имеете ни малейшего представления, чего это потребует! Это будет очень дорогостоящая операция, и продлится она по крайней мере неделю! — Как вы сказали? Простите? Неделю?
– Да! Нужно ободрать все обои, почистить стены спиртом и снова заклеить, вымыть паркет и поскрести его щеткой, нужно снять лак со всей мебели, заново ее отполировать и снова покрыть лаком. Но это еще не все, мистер Норман: придется выстирать, вымыть и продезинфицировать всю одежду, постельные принадлежности, одеяла и тому подобное!