Самые трудные дни(Сборник)
Шрифт:
— Артнаблюдателя ко мне! Черт побери, с ума они спятили? Недолеты!..
Но что это? Там, на востоке, за Волгой вспыхивают молнии орудийных залпов… Но это же бьет чужая артиллерия! Разве это возможно? Так быстро не в состоянии ответить ни один артиллерист в мире… Значит, потери еще до начала атаки» [4] .
Вот тут произошло то, чего немцы не ожидали. Зная о наступлении противника, командир дивизии Степан Савельевич Гурьев, находясь на правом берегу Волги в 300 метрах от мартеновского цеха, не только уплотнил боевые порядки на заводе, но и подготовил артиллерию дать в любую минуту и даже секунду огонь по заранее пристрелянному месту, перед цехом № 4.
4
Гельмут
«Но наша артиллерия, — продолжает Вельц, — уже переносит огневой вал дальше. Вперед! Фельдфебель Фетцер легко, словно тело его стало невесомым, выпрыгивает из лощины и крадется к силуэту здания, вырисовывающегося перед ним в полутьме. Теперь дело за ним… [5]
Фетцер возвращается…
— Горит, — восклицает он и валится на землю. Ослепительная яркая вспышка! Стена цеха медленно валится… Нас окутывает густой туман, серый и черный… В этом дыму, преодолевая заграждения, устремляются штурмовые группы. Когда стена дыма рассеивается, я вижу, что весь правый угол цеха обрушился. Через десятиметровую брешь карабкаюсь по только что образовавшимся кучам камня, в цех врываются саперы… Мне видно, что левее в цех уже пробивается и вторая штурмовая группа, что наступление на открытой местности развивается успешно… Теперь вперед выдвигаются группы боевого охранения. И все-таки меня вдруг охватывает какой-то отчаянный страх… вскакиваю в зияющую перед собой дыру и карабкаюсь по груде щебня… Осматриваюсь из большой воронки… У обороняющегося здесь против того, кто врывается, заведомое преимущество… Солдат, которому приказываю продвигаться здесь, должен все время смотреть себе под ноги, иначе он, запутавшись в этом хаосе металла, повиснет между небом и землей, как рыба на крючке. Глубокие воронки и преграды заставляют солдат двигаться гуськом, по очереди балансировать на одной и той же балке. А русские пулеметчики уже пристреляли эти точки. Здесь концентрируется огонь их автоматчиков с чердака и из подвалов. За каждым выступом стены вторгшихся солдат поджидает красноармеец и точно бросает гранаты. Оборона хорошо подготовлена…
5
Ему было приказано заложить большой заряд под стену цеха № 2 (Прим. ред.).
Выскакиваю из своей воронки… Пять шагов — и огонь снова заставляет меня залечь. Рядом со мной ефрейтор. Толкаю его, окликаю. Ответа нет. Стучу по каске. Голова свешивается набок. На меня смотрит искаженное лицо мертвеца. Бросаюсь вперед, спотыкаюсь о другой труп и лечу в воронку… Наискосок от меня конические трубы, через которые открывают огонь снайперы. Против них пускаем в ход огнеметы… Оглушительный грот хот: нас забрасывают ручными гранатами. Обороняющиеся сопротивляются всеми средствами. Да, это стойкие парни!
Ползу вперед, наподобие ящерицы…
Через несколько секунд кто-то сваливается мне на спину и сразу откатывается в сторону… Дело не двигается. Цеха нам не взять! Половина людей уже выбита… Я побыстрее отскакиваю назад. Обороняющиеся бьют со всех сторон. Смерть завывает на все лады. Из последних сил добираюсь до воронки в углу цеха… Три часа боя, а продвинулись всего на 70 метров. Посылаю Эмига:
— Первой роте выступить немедленно…
Рассредоточенным строем следуют человек сто солдат. С ожесточенными лицами они устремляются к цеху № 4. В этот самый момент над цехом как раз взвивается красная, за ней зеленая ракеты. Это значит: русские начинают контратаку…
Донесение от фельдфебеля Шварца. Обер-фельдфебель Лимбах тяжело ранен в голову… Половина штурмовой группы перебита. Оставшиеся залегли, не могут сделать ни шагу ни вперед, ни назад. Сопротивление слишком сильное. Фельдфебель Шварц просит подкрепления.
Даю… приказ: лежать до наступления темноты, потом отойти назад на оборонительную позицию!.. Итак, конец. Все оказалось бесполезным. Не понимаю, откуда у русских еще берутся силы. Просто непостижимо…
6
Гельмут Вельц. Солдаты, которых предали, М, изд-во «Мысль», 1965, стр. 77–82.
Я привел эти выдержки из книги капитана Вельца не случайно, хотя лучше для полноты впечатления прочесть всю книгу. В бою мы видим только низовое звено фашистского воинства: солдата, фельдфебеля и офицеров в младших чинах — лейтенанта, капитана. Где же находятся гитлеровские генералы? Как я уже говорил, командир 39-й гвардейской дивизии генерал С. С. Гурьев, его комиссар Чернышев и начальник штаба подполковник Зализюк находились в трехстах метрах от цехов завода. А генерал фон Шверин — командир дивизии, которая наступала на завод «Красный Октябрь», отсиживался в поселке Разгуляевка — в десяти километрах от завода и от поля боя.
Вот тогда-то Гитлер стал заявлять, что он не хочет превращать Сталинград в верденскую мясорубку, а сейчас буржуазные историки также сравнивают Сталинградскую битву со сражением, развернувшимся под Верденом во время первой мировой войны.
Как сталинградец я горжусь этим сравнением, но в то же время не могу согласиться с ним по двум причинам. Во-первых, Верден был крепостью с долговременными фортификационными сооружениями, подготовленными для длительной войны. Сталинград был мирным промышленным городом. В нем не было никаких укреплений, кроме полевого типа, построенных во время боев окопов, траншей, огневых позиций. Во-вторых, Верден выстоял против наступления кайзеровской армии, за что честь ему и слава его защитникам. Сталинград не только выстоял, но и перемолол самую сильную группировку гитлеровской армии и вместе с войсками других фронтов участвовал в окружении и уничтожении более чем 330-тысячной немецко-фашистской группировки.
«Гитлер сказал:
— Я не уйду с Волги!
Я громко ответил:
— Мой фюрер, оставить 6-ю армию в Сталинграде — преступление. Это значит гибель или пленение четверти миллиона человек. Вызволить их из этого котла будет уже невозможно, а потерять такую огромную армию — значит, сломать хребет всему Восточному фронту.
Гитлер побледнел, но, ничего не сказав и бросив на меня ледяной взгляд, нажал кнопку на своем столе. Когда в дверях появился адъютант — офицер СС, — он сказал:
— Позовите фельдмаршала Кейтеля и генерала Иодля…»
Эти строчки из послевоенных воспоминаний генерала Цейтцлера, бывшего начальника гитлеровского генерального штаба сухопутных войск. Он рассказывает о той минуте, когда для Гитлера наконец настала пора задуматься всерьез об исходе войны, об исходе его вторжения в Советский Союз.
Цейтцлер продолжает:
«…Он был все еще бледен, но внешне держался торжественно и спокойно. Он сказал:
— Я должен принять очень важное решение. Прежде чем сделать это, я хочу услышать мнение. Эвакуировать или не эвакуировать Сталинград? Что скажете вы?» [7]
7
А. М. Самсонов. Сталинградская битва. М., 1968, стр. 420.
Если верить Цейтцлеру, Гитлер спрашивал мнение своего высшего генералитета. Цейтцлер утверждает, что Гитлер принял решение вопреки мнению многих генералов, тем самым перекладывая на него всю ответственность за последующее.
Решение известно…
Гитлер оставил 6-ю армию Паулюса в Сталинграде, запретив ей покидать город, покидать захваченные рубежи…
Я не знаю, правдиво ли передает Цейтцлер эту сцену, имело ли место на самом деле такое совещание. Может быть, так все это и было, может быть, и не так! Достоверно другое!