Самые знаменитые произведения писателя в одном томе
Шрифт:
– От чего им прятаться? – удивился Том.
– Христиане! Христиане идут! – громко закричали голоса внизу, на дорогах.
Это и был ответ.
Том моргнул и стал всматриваться, паря в воздухе.
Все толпы со всех дорог бежали, собирались на уединенных фермах или на перекрестках трех дорог, на сжатых полях, в городах. Старики. Старухи. Беззубые, они в дикой ярости вопили, грозя небу, пока метлы снижались к земле.
– Да-а, – сказал Генри-Хэнк, – вот это ведьмы!
– Отдай мою душу в химчистку и повесь сушиться на забор, если ты не прав, мальчуган, – согласился с ним Смерч.
– Вон ведьмы сигают через костры, – сказал Джи-Джи.
– А там – мешают варево в котлах! – сказал Том.
– А те – чертят знаки в пыли, на дворе фермы! – добавил Ральф. – Они что, взаправдашние? То есть я всегда думал…
– Взаправдашние? – Смерч так разобиделся, что чуть не свалился со своей метлы, похожей на взъерошенную кошку. – О вы, святые негодники, великопутаники, будьте мне свидетелями! Да в каждом городишке есть своя ведьма. В каждом юроде прячется какой-нибудь древнегреческий жрец-язычник, какой-нибудь римский поклонник карманных божков, и все они удирают по дорогам, залегают в канавах, затаиваются в пещерах от христиан! Да в каждой деревушке из трех домов, на каждой убогой ферме затаились последыши древних религий. Видели, как друидов порубили в щепки? Они прятались от римлян. А теперь римляне, которые бросали христиан голодным львам, сами бегут куда глаза глядят и прячутся подальше. Так все мелкие, идолопоклоннические культы, какие только есть, отчаянно борются за существование. Смотрите, как они удирают, ребятки!
И он был прав.
Костры горели по всей Европе. На всех перекрестках и у каждого стога сена черные силуэты прыгали в облике кошек над языками огня. Котлы кипели. Старые ведьмы изрыгали проклятия. Псы играли раскаленными угольями.
– Ведьмы! Да их видимо-невидимо! – сказал потрясенный Том. – Я и не знал, что их такое множество!
– Толпы, легионы, Том. Европа кишела ведьмами. Ведьмы под ногами, под кроватями, и в погребах, и на чердаках.
– Ну и ну! – сказал Генри-Хэнк, гордясь своим костюмом Ведьмы. – Настоящие ведьмы! А они умели разговаривать с покойниками?
– Нет, – сказал Смерч.
– А вызывать дьявола?
– Нет.
– Держать бесов в дверных петлях и выпускать в полночь, с визгом жалобным и воем?
– Нет.
– Лететь на помеле?
– Отнюдь.
– Напускать на людей чих и чох?
– Увы – нет.
– Изводить людей, втыкая булавки в куколок?
– Нет.
– Эгей, да что же они, в конце концов, умели?
– Ничего.
– Ничего! – закричали все мальчишки в страшной обиде.
– Зато они думали, что умеют, ребятки!
Смерч повел свою летучую бригаду на метлах на бреющем полете над фермами, где ведьмы кидали лягушек в кипящие котлы, толкли в ступках сушеных жаб, брали понюшку пыльцы из мумий, кривлялись, корчились от смеха.
– Ну-ка, призадумайтесь. Что значит слово «ведьма»?
– Это… – начал Том, но ничего не успел сказать.
– Ведение, – продолжал Смерч. – Ум. Вот что это значит на самом деле. Знание. Так что каждый мужчина, каждая женщина – у кого хватало мозгов что-то проведать, разведать, сведать, кто хотел знаний, – поняли?.. – каждый, у кого ума было не занимать и кто позабыл об осторожности, назывался…
– Ведьма! Ведун! Ведьмак! – закричали ребята.
– И кое-кто из этих знатоков, ведающих и знающих, притворялся ведьмой или знахарем или внушал себе, что видит привидения, бродячих мертвецов или ковыляющих мумий. А если кто-нибудь ненароком умирал в одночасье, они приписывали себе всю честь. Им нравилось верить, что они владеют силой, а на деле они ничего не могли, ребятки, увы и ах, но это чистая правда. Послушайте-ка! Там, за холмом. Все метлы родом оттуда. И туда они все слетаются.
Вяжем метлу мы, Метла непростая; В небе угрюмом Птицей летает! Ведьме раздолье, Как ветру в поле, — Знай, погоняет! С визгом и воем Волны прибоя С облачной пеной В море-Вселенной Одолевает!Внизу полным ходом работала фабрика ведьминых метел, все суетились, вырезали палки, вязали метлы, а те, как только их насаживали на палки, в снопах искр вылетали из дымовых труб. А ведьмы прыгали на них с коньков крыш и мчались по звездному небу.
По крайней мере, так казалось мальчишкам, и до них доносилась песня, где-то пел хор:
Вставали ль ведьмы в час ночной, В полночный час, И с нежитью и чертовней Пускались в пляс? Нет! Все это – самооговор, Все – болтовня! Ну, станет ли хвалиться вор, Что свел коня? Расхвастались себе во вред Да на беду! За этот безобидный бред — Предать суду! Материками овладел Безумный страх: Младенцев, бабок, юных дев Жгли на кострах!Толпы свирепствовали, метались по деревням и фермам, с факелами, с проклятиями. Костры пылали от Ла-Манша до берегов Средиземного моря.
Когда в десятке европейских стран Десятки тысяч «колдунов» и «ведьм» Плясали в воздухе чудовищный канкан — Повешены, другие сожжены, — Народ честил друг друга: ах, подсвинок сатаны, Ух, чертова свинья! Взбесившийся кабан!Дикие кабаны, на которых ведьмы сидели как влитые, трусили по черепичным крышам, высекая искры, храпя клубами дыма:
Европу затянул дым ведьминых костров. Их судей жгли другие в свой черед. За что? За пару слов! Додумались: "Невиноватых – нет! Все – ложь, все – грех!" Так что ж нам делать? – Истребляйте всех!