Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…
Шрифт:
«Популярности своей я не ощущаю. И не хочу ощущать. Я всегда хотел, чтобы меня оставили в покое, я не привлекал внимания к себе. Чего мозолить глаза народу?! Всю жизнь стараюсь жить незаметно. Это мой девиз: уметь прожить незаметно. Не в том, конечно, смысле, что надо бежать от людей и всего, но, считаю, каждый должен заниматься любимым делом, и мешать ему в этом не следует…»
За долгое время работы в кино и театре Вицин дал не так много интервью. Он вообще относится к тем актерам, кто старается поменьше говорить и побольше делать. Он никогда не участвовал ни в каких скандалах, не состоял ни в каких партиях и группировках. Когда в начале 90-х в Театре-студии киноактера разгорелся скандал в связи
Вплоть до середины 90-х Вицин продолжал сниматься в кино, доведя счет своих киноролей до сотни. Его последними работами были фильмы, которые не оставили почти никакого следа в отечественном искусстве, но помогли артисту и его семье удержаться на плаву в то лихое время дикого капитализма по-ельцински. Отметим, что из шести тогдашних фильмов, в которых снялся Вицин, три были сняты не в России, а на Украине. Назовем всю шестерку: «Господа артисты» (1991; Нил Палыч), «Выстрел в гробу» (Украина; полковник Закусняк), «История с метранпажем» (оба – 1992), «Бравые парни» (1993; Украина; главная роль – майор Василий Грибоедов), «Несколько любовных историй» (Украина; главная роль – Форнари), «Хагги Траггер» (Генрих Янович) (оба – 1994).
В последующие годы от всех предложений сниматься Вицин отказывался. Но он по-прежнему работал – выступал на вечерах, где читал прозу. По его словам, деньги ему были нужны, чтобы кормить бездомных собак, которых в наше время развелось очень много.
В апреле 1998 года журналистская братия внезапно спохватилась и стала атаковать Вицина просьбами дать интервью в связи с его 80-летием (на самом деле юбилей актера был годом раньше). Актер откликнулся не на все просьбы. Однако кое-кто сумел проникнуть в святая святых актера – к нему домой – и взять интервью если не у самого «именинника», то хотя бы у его родственников. В частности, корреспондент «Недели» С. Парамонов сумел разговорить его дочь – Наталью Георгиевну. Приведу ее слова об отце:
«Папа дорожит временем, поэтому во всем любит краткость. Крупицы мудрости собирает всю жизнь. Использует их на съемках. Он – тонкий наблюдатель, он умеет проникать в суть вещей. В художественном направлении – он мой учитель: с четырех лет приобщил к рисованию, сам контролировал мои детские опыты (Наталья Георгиевна окончила графический факультет Суриковского института. – Ф. Р.).
Вот завел собак, а они ему мешают писать картины. Я ему говорю: «Приходи ко мне и спокойно работай!» У него все очень неорганизованно, а ведь он мог бы уже выставку своих работ сделать.
Почему папа недоверчиво относится к журналистам? Ему не нравится этот американский стиль, потому что не для нас это. В папе совершенно нет властных начал, его и собаки не слушаются. Он любит природу, любит писать цветы – трогательные, полевые… Животных, насекомых всяких любит. Собак бездомных подбирает. Из последних двух я одну забрала, потому что у мамы к собакам сложное отношение… В одном дворе с родителями живет Алла Баянова, она тоже спасает собак. Так все соседи знают: если надо пристроить какую-нибудь животину – это к Баяновой или к Вицину…»
А теперь послушаем самого Г. Вицина: «Я помню еще послевоенную лососину, которую я, студент, покупал на свою стипендию. Этак граммов по двести – хотелось вкусненького. Кадки помню с икрой. Точнее, с икрами, икра-то разная тогда была, и я различал ее разновидности. Мелкая севрюжья, совсем дешевая, а покрупнее белужья… Все цвета помню. А нынче-то одна черная, да и то не поймешь, может, из нефти вся… Про ту, настоящую, икру и не вспоминают нынче. Невыгодно вспоминать. Даже Зюганов не вспоминает. А впрочем, он молод тогда был, мальчишка…
Главный человек в нашем доме – Тамара Федоровна, моя супруга и мама Наташи. В своей работе она имела непосредственное отношение к театру: была и художником, и бутафором, и гримером, и декоратором, занималась таким уникальным искусством, как шелкография, и даже по совместительству исполняла небольшие роли на сцене Малого театра. Так что про театр она знает… все. Поэтому она меня всегда видела насквозь, то есть понимала. Еще она хороший воспитатель, так как воспитала не только нас с Наташей, но и смогла научить разговаривать двух попугайчиков и собаку… Чувство юмора появляется тогда, когда человек осмотрелся в жизни и понял, где и над чем можно смеяться. И нужно ли смеяться. Я вот только к восьмидесяти годам и понял все смешное. И теперь умру с этим понятием. Смех – это великое. Это тот же нитроглицерин… Вот собаки, они как лекарство: они лечат, спасают людей, укрепляют нервную систему. После восьмидесяти всем надо иметь собаку. Она спасает вас, поможет с режимом дня лучше всяких докторов. Она даже спасает… от самоубийства. Да, да, юмор спасает от самоубийства. И животные…»
В апреле 1998 года поздравительную телеграмму Г. Вицину прислал и президент России Б. Ельцин. В ней говорилось: «Вы – замечательный актер, достигший признания в самом трудном жанре – комедийном. Все Ваше творчество пронизано юмором, добрым и удивительным обаянием. Вы обладаете бесценным даром сквозь смех и слезы дарить людям радость общения с настоящим искусством, пробуждать в них добрые и светлые чувства, и каждая встреча с Вами на экране – праздник для миллионов кинозрителей. От всего сердца желаю Вам доброго здоровья и еще много лет, наполненных радостью творчества, теплом и заботой близких людей».
Слова, в общем-то, правильные, однако не следует забывать, что именно отправитель телеграммы много сделал для того, чтобы рухнул СССР и все его многонациональное искусство. И артисты, в том числе и великие, уровня Георгия Вицина, разом превратились в нищих и никому не нужных стариков.
За два десятка постсоветских лет из жизни ушло большинство кумиров советского кинематографа. Народная молва занесла в этот скорбный список и Георгия Вицина, поскольку в последние годы о нем ничего не было слышно: интервью он не давал, в телевизоре появлялся только как актер – в своих старых фильмах. На самом деле Вицин был жив, правда, жизнь эта была, мягко говоря, не слишком радостной. И когда осенью 2001 года артист внезапно угодил в больницу и журналисты о нем внезапно вспомнили, общественность оказалась в шоке от того, как жил их кумир. Жена актера Тамара Федоровна выразилась по этому поводу весьма определенно:
«Это не то что несправедливо, это бесчеловечно. Великий актер, народный любимец, а живет в такой разрухе. Но Георгий Михайлович все мужественно переносит, ни к кому за помощью не обращается. И меня ругает, если я начинаю заводить об этом речь. Я иногда думаю: может, письмо в правительство, в Союз кинематографистов написать? Но Георгий Михайлович запрещает, говорит: всем сейчас тяжело, и он не имеет права требовать к себе особого внимания…»
Помощь к Вицину все-таки пришла – его положили в хорошую клинику, где ему были оказаны самые квалифицированные медицинские услуги. Однако помощь эта явно запоздала. В этой клинике великий актер и скончался. О его смерти сообщили все российские газеты и телеканалы, хотя сам Вицин был бы против такого внимания. Ведь он до последних дней своей жизни продолжал руководствоваться все тем же девизом: «Жить надо незаметно». Такое мог себе позволить только по-настоящему мудрый и великий человек: в насквозь пропитанной жаждой славы и почестей среде быть абсолютно безразличным к ним и жить так, как подсказывает ему главный в жизни поводырь – собственная совесть.