Самый красивый кошмар (сборник)
Шрифт:
— Бывает, что и по железной дороге, — сказал он, глядя на меня расслабленно. — Как раз этой ночью пришло восемь цистерн.
— Это я уже слышала, — сказала я. — А других способов доставки нефти на завод не существует? Я вот слышала, что через Багаевку тянется к вашему заводу нефтепровод…
— Тянется, конечно. — Щеглов ухмыльнулся, вальяжно откидываясь на стуле и не сводя с меня своих сальных глаз. — Тянется, потягивается…
— Но он ведь сейчас не функционирует, правда?
— Почему это не функционирует? — удивился Щеглов. —
— И эта нефть также поступает для производства авиационного керосина?
— Эта — нет, — сказал Щеглов. — Эта идет на производство солярки и дешевого бензина… Слушайте, бросьте вы это все на хрен, а? Охота вам в этом дерьме копаться? Давайте лучше выпьем! Нате-ка ваше шампанское! Такое шампанское грех не выпить!
И он, нагло облапив меня левой рукой за плечи, правой взял мой невыпитый фужер шампанского и стал подносить его к моему лицу. Почувствовав бесконечное омерзение, я стряхнула его руку, едва-едва удержалась от того, чтобы не заехать ему по морде. От удивления Щеглов выронил фужер, шампанское разлилось по столу.
— Что-то вы не очень любезны, гражданин начальник! — заявил Щеглов, делано рассмеявшись. — Ни дружить, ни пить со мной вы не хотите. За что такая суровость?
— За свинское поведение, — невозмутимо сказала я. — Вы мне заявили, что погибший вчера Венглер воровал на заводе авиационный керосин. Это правда?
— Может быть, и правда, — Щеглов нахально ухмыльнулся.
— А поподробнее вы мне можете про это рассказать?
— Вам что, надоело жить на этом чудесном белом свете? — деловито осведомился Щеглов. — Вы что, не знаете, что такое бензиновая мафия?
— Нет, не знаю, — сказала я сухо. — Вот вы мне и расскажите, что это такое. Так сказать, просветите меня.
— Ну уж нет! — Щеглов расхохотался, снова наливая себе шампанского. — Если вам на земле жить надоело, то я-то умирать раньше времени не собираюсь!
— Стоило тогда вчера трепаться? — сказала я презрительно. — Хотели цену себе набить в моих глазах, да? Этаким борцом за порядок на заводе представиться, а на самом деле вы просто пустое трепло!
Лицо Щеглова вытянулось, он посмотрел на меня ошалело.
— Слушайте, вы что, собственно, хотите, а? — сказал он настороженно. — Я вас уже спрашивал об этом. Вы мне так ничего и не ответили.
— Я хочу знать: в реактор, который вчера взорвался, могла случайно поступить левая партия нефти, не прошедшая лабораторной проверки?
— Левая партия? — Щеглов изумленно посмотрел на меня. — Впервые слышу про такое. Здесь, на нашем заводе, все надежно схвачено, и на входе, и на выходе, постороннему человеку голову оторвут, вздумай он какой собственный бизнес устроить без ведома других. Чтобы неизвестно какая партия нефти прошла в реактор… Чушь какая-то! Да и зачем это? Готовый керосин все равно поступит в общую емкость.
— Вчера мы видели, как его сливают прямо из трубы, — возразила я.
— Да, действительно, — согласился Щеглов. — Вот и надо воровать керосин из трубы, а не левые партии нефти на завод присылать!
— Вы уверены?
— Не знаю, — Щеглов с сомнением покачал головой. — Никогда не слышал, чтобы на наш завод неизвестно откуда нефть прибывала. А что, у вас есть сведения, что такое имело место? — спросил он, внезапно оживляясь.
— Нет, у меня только предположения, — отвечала я. — Сначала расскажите, а Сергей Викторович, который погиб, знал о ПДК на сернистый ангидрид?
На мгновение лицо Щеглова снова стало серьезным.
— ПДК по сернистому ангидриду? Может, и знал, — сказал он сухо. — Он ведь был химик по образованию в отличие от меня. При чем здесь это?
— При том, что превышение концентрации сернистого ангидрида могло привести к взрыву реактора, даже если вентили были открыты в правильной последовательности.
— Серьезно? Ну ни хрена себе! — Щеглов выглядел совершенно выбитым из колеи этой информацией.
— Вы что, никогда не слышали про такую возможность?
— Никогда! — с совершенно искренним видом признался он. — А вы откуда про это знаете?
— Секрет фирмы, — ответила я.
— Но даже если это так, — проговорил рассеянно Щеглов, — что это нам дает? Что из всего этого следует?
— Из этого следует, что тот, кто занимался левым бизнесом — перерабатывал нефть на керосин, минуя лабораторию, — мог случайно отправить в реактор партию нефти, в которой было превышение ПДК на сернистый ангидрид. А он про это ничего не знал. И в произошедшем взрыве обвинили аппаратчицу Наташу Шутову, которая на самом деле во всем этом не виновата.
Щеглов вдруг стал серьезным и задумчивым, откинулся на спинку стула, отодвинулся от меня, стал рассеянно смотреть в сторону.
— Вон вы куда, барышня, клоните, — сказал он наконец. — Только ведь это не я, а покойный Сергей Викторович Венглер, царство ему небесное, хотя он и был сволочью, — это он левый керосин гонял. Вот, значит, и поплатился! — добавил он не без иронии.
— Проболтались-таки! — сказала я насмешливо. — А тоже мне, грозились: жить хочу, ничего не скажу!
— Ничего и не скажу! — повторил Щеглов с детским упрямством. — И вам я ничего не говорил, барышня. Вам все это в пьяном сне приснилось!
Пожалуй, Щеглов становился невыносимо груб, но делать было нечего, такая уж у меня работа. Мне подумалось, что обижаться на него пока еще рано, можно попробовать еще кое-что из него вытянуть.
— А что, про это на заводе никто не знал? — осторожно поинтересовалась я. — Что Венглер керосин воровал?
— Обижаете, барышня, все знали, — нехотя отозвался Щеглов. — Все, до самого последнего рабочего.
— И директор знал?
— Ясное дело!
— И терпел такое?
— Так Венглер же делился! — Щеглов нагло ухмыльнулся. — Здесь от его левого бизнеса многие доход имели.