Самый лучший день
Шрифт:
Мы будем держаться за руки, когда подойдем к входной двери, и я поспешу отпереть ее, увлекая Мию за собой в наш второй дом. Мне становится жарко от одной мысли об этом. Я обниму ее за талию, притяну ближе к себе и наклонюсь для поцелуя. Она прижмется, приоткроет губы, и я почувствую, как у нее подгибаются колени. Подхвачу ее на руки и отнесу на диван в гостиной. Это ново, мы еще не использовали его таким образом, как это было бы при нашей первой встрече, когда влечение оказалось сильнее здравого смысла. Эта мысль заставляет меня улыбнуться.
Потный парень в белой майке и зеленом фартуке машет в воздухе какими-то меню, покрытыми пластиком, в нашем направлении и говорит:
— Сюда.
Я обнимаю Мию за талию
— Ну разве я не знаю, как стильно угостить обедом мою жену?
Миа смеется, возможно, ее первый искренний смех за день, когда я иду за ней к угловой кабинке, идеально подходящей для двоих. Идеально, пока вы оба худые, должен заметить я, пытаясь проскользнуть на свое ярко-красное сиденье, едва протискивая живот под пластиковой столешницей, привинченной к стене и накрытой полиэтиленовой скатертью в зелено-белую клетку. Если дышать неглубоко, я буду в порядке.
Мне нравится эта угловая кабинка, хотя она рассчитана на подростков, я сижу спиной к стене. Я вижу, как все приходят и уходят. Возможно, я и не щеголяю в майке, открывающей мои мускулы, но не волнуйтесь. Я могу защитить свою жену от всего, что может встретиться на нашем пути.
Стены и потолок выкрашены в зеленый цвет, и кто-то выбил на стенах белый решетчатый шахматный узор. Это место буквально завалено спортивными памятными вещами. Футбольная символика штата Огайо доминирует, наряду с сувенирами от любой другой спортивной команды штата Огайо, которую сотрудники «Слоупи» считают достойной. Они знают своего клиента, это точно.
Штат Огайо и остальные вымпелы представляют собой яркий и красочный ало-серый контраст с зелено-белым декором. Этот образ невозможно воспроизвести, но он каким-то образом работает в этом маленьком кафе. Это кажется странным и в данный момент чрезвычайно уютным. Но не в районе моего живота. Я должен больше слушать Мию, когда дело касается моей диеты.
— Хороший выбор, — Миа, кажется, расслабляется. Она улыбается своей широкой улыбкой и смотрит на мой живот. — Ты в порядке в этой кабинке? Ты выглядишь немного стесненным.
Я собираюсь рассматривать ее комментарий как проявление беспокойства, а не как язвительность.
— Я в порядке. Было приятно обнимать тебя. Нам следует делать это почаще. — Мне почти кажется, что я вижу круг румянца на ее щеках, почти.
— Ммм, — говорит она, когда на стол падает меню специальных блюд.
Официантка, которая бросила его, похоже, студентка местной средней школы. Очаровательные ярко-розовые полоски пробегают по ее длинным каштановым волосам. У нее татуировка вокруг правого запястья и блестящее круглое кольцо в носу в левой ноздре. Я бы не пустил ее в дом в таком виде, даже если бы она была моей дочерью. Я бы не позволил ей прийти, если бы она была подругой одного из моих сыновей. Хорошо, что у меня только мальчики. Да, знаю, что мальчики тоже могут делать татуировки, красить волосы и прокалывать различные придатки. Мои не будут.
— Что я могу принести вам двоим выпить? — спрашивает она. Если бы она жевала резинку, эффект был бы полным.
— Чай со льдом, пожалуйста, — делает заказ Миа. — Без сахара. Без подсластителя.
— Мне тоже, — говорю я, хотя на самом деле хочу водку со льдом, без фруктов. Но, увы, в Лейксайде сухой закон, так что мне придется подождать, пока не окажусь в своем коттедже, чтобы выпить. Да, это сообщество трезвенников, заполненное пьющими. Мы просто носим наши коктейли в пластиковых стаканчиках и притворяемся, что это кока-кола. Лицемерие забавно и почему-то правильно. К сожалению, сейчас только полдень.
Еще в эпоху расцвета рекламы, задолго до выхода сериала «Безумцы» [2] , но до появления более управляемых человеческими ресурсами правил, многочасовые обеды с алкоголем были в порядке вещей. Это то, что вы делали,
Конечно, если вы пытались пробиться наверх, как я в первые дни в «Томпсона Пейн», вы никогда на самом деле не пили много, как остальным казалось. Нет, я следил за тем, чтобы стакан босса никогда не был пуст, быстро прикуривал кончик его сигары и всегда рассказывал самые смешные шутки. Я заставлял Джона смеяться до тех пор, пока ему не указали на дверь. Это просто то, что вы делаете в рекламе.
2
«Безумцы» (англ. Mad Men) — американский драматический телесериал, выходивший на телеканале AMC с 19 июля 2007 года по 17 мая 2015 года. В основе сюжета, разворачивающегося в 1960-е годы, работа вымышленного рекламного агентства «Стерлинг-Купер», расположенного на престижной Мэдисон-авеню в Нью-Йорке. В центре повествования жизнь его креативного директора Дона Дрейпера (Джон Хэмм) и его коллег. Сотрудники престижного бюро на Мэдисон Авеню в погоне за внешним блеском жизни страдают от внутренней пустоты — и сами называют себя «безумцами».
— Как думаешь, сколько ей лет? — спрашивает Миа, явно имея в виду существо в розовую полоску, которое приносит нам чай.
— Скорее всего, только в старшей школе, все еще живет дома, пугая своих родителей, которые потеряли над ней всякий контроль. Жутко, правда? — Мне становится все труднее дышать в этой кабинке, чем больше я думаю о подростках и татуировках и проецирую и то, и другое на своих маленьких мальчиков. Мои мальчики в подростковом возрасте — это то, что я представлял себе с равной смесью надежды и страха. Даже в шесть и восемь лет они уже знают, что им никогда не разрешат вернуться домой с татуировкой. Они знают мои правила, по крайней мере, те, что я могу озвучить им в этом возрасте. Никаких татуировок. Никаких подружек с татуировками. Никаких ругательств. Никаких возражений. Когда-либо. Бросайте футбольный мяч, как мужчина, по идеальной спирали. Всегда. Они живут в условиях диктатуры, а не демократии. Конец истории.
— Не думаю, что она выглядит жутко, Пол. Просто выражает свою личность. Она показывает свою индивидуальность с помощью внешних проявлений, таких как татуировки и уникальный цвет волос. Жаль, что у меня не хватило смелости сделать это в старших классах или вообще когда-либо, — говорит она.
Мы молчим, пока девушка ставит перед нами пластиковые стаканчики с чаем. Миа погружена в свои мысли, думая обо всех маленьких восстаниях, в которых она должна была участвовать в юности. Надеюсь, она забудет о тех, что упоминала во время поездки. Она действительно должна просто отпустить все эти идеи. Ради нас обоих. Ради самого лучшего дня. Она бросает на стол свое липкое, покрытое пластиком меню.
И добавляет:
— Я была такой хорошей девочкой. Всегда старалась угодить. Сначала мои родителям, потом тебе. Мне так и не удалось взбунтоваться.
— Я просто не вижу тебя с пирсингом в носу. — Я пытаюсь казаться беззаботным, расслабленным, но в моей голове снова звонит маленький тревожный колокольчик. Конечно, ты была хорошей девочкой, вот почему мы так хорошо поладили. Мы идеально подходили друг другу и во многом подходим до сих пор. Мой сигнал тревоги не оставляет меня. Я все переосмысливаю, потому что Миа разговаривала с Джоном. Мне нужно успокоиться, но беспокойство, появившееся в поездке, все еще остается. Почему, я не уверен. На самом деле это не имеет значения. Это просто слегка сбивает с толку, это неповиновение, которое появилось в Мие, которое она демонстрировала во время нашей поездки и продолжает сейчас. Ее маленький бунт, спровоцированный, я полагаю, моим бывшим деловым партнером. Как мило. И как это расстраивает.