Самый лучший комсомолец. Том 7
Шрифт:
Доев лапшу с колбаской и выпив бульон – слезы от остроты выступили – я горько вздохнул: стоило забрать у меня Виталину, как я пал на самое дно и начал питаться мусором. Шутка – просто никогда «протодоширак» не пробовал и не смог удержаться. Итог – нормально, в эти неизбалованные глутаматом натрия времена вполне годный перекус, не говоря уже о чисто символическом вреде организму – натуральный продукт все-таки, а не пальмовое масло с химией.
Помыв посуду, пошел в комнату и включил телевизор. Показывали новенькую передачу «Играй, гармонь любимая!». Пожилые важные «совки», по слухам,
Второй канал показывал «Клуб кинопутешествий». Объект посещения – остров Ириомоте, Окинава, Япония, славится джунглями и Ириомотейской кошкой. Первые пять минут показывали кадры острова издалека – с парома, который привез съемочную группу и немножко туристов. Потом рассказали о жизни местных – их там мало, в основном на туристах зарабатывают.
– Но даже в этом тропическом раю ощущается зловонное дыхание капитализма, – проникновенно вещал диктор, комментируя катающего туристов на телеге с запряженным быком аборигена.
До слез умиляет, зараза! Придется смотреть дальше. Интервью с возницей:
– Здесь даже в войну было неплохо – на нас не падали бомбы, в океане полно рыбы, а в джунглях – зверей и фруктов. Последнее время приезжает много туристов, так что те, у кого есть телега, живут очень хорошо.
– А школа у вас есть? – спросил журналист.
– Нет, школы у нас нет, – с улыбкой отмахнулся он. – Но есть учитель, который учит детей читать, писать и считать – больше нам здесь все равно не нужно.
Репортер многозначительно посмотрел в камеру – видали, товарищи, какая при капитализме безграмотность? А вот и кошка – с любопытством выглядывает из-под куста. Потешная! Можно выключать.
Так, как дальше будем убивать время?
Ответом стал звонок в дверь. Открыв, узрел Олиного отца, одетого в пальто поверх «Большевички».
– Здравствуйте, Юрий Николаевич, – поздоровался я с ним.
– Доброе утро, – поприветствовал он меня в ответ.
– Случилось что-то? – дошло до меня.
– Шпион случился, – огорошил он меня. – Одевайся.
– А так все было тихо и спокойно, – вздохнул я, надевая пуховик и «лыжную» шапку с помпоном.
– Потому что мы работаем, – пояснил он. – От того и тишина.
– Бывает такая работа, где, если сотрудников не видно и не слышно, значит они работают по-настоящему эффективно, – кивнул я. – Я понимаю, Юрий Николаевич. Много навредить успел-то?
Ответ я слушал, следуя по лестнице за прихрамывающим – протез у него хороший, трость не нужна – начальником местного КГБ:
– Вчера первую радиограмму передал. Шифр там простенький, американский – мы его давно «раскололи». Содержание – прибыл, устроился грузчиком на железнодорожную станцию, готов
– Он же бесполезный, – фыркнул я.
– Он – проверочный! – поправил Юрий Николаевич.
– Проверка вашей компетентности? – уточнил я.
– Не столько компетентности, сколько технических возможностей, – поправил он. – Весь Хрущевск у нас под колпаком, ни один радиосигнал незамеченным не проскочит. Сейчас этого за жопу возьмем, а следующий будет уже посложнее – или из колхозов на связь будет выходить, или вообще «выходить» не будет, посылая, например, по праздникам открытки знакомым в другие части страны. Потом или они к нему будут в гости ездить, или он – к ним.
– Так может этого не трогать тогда? – спросил я. – Пусть рассказывает как хлопок да цемент разгружал – военные свои грузы сами встречают, а нам и прятать-то нечего.
– Это шанс сеть вскрыть, – покачал он головой. – Или хотя бы кусочек. Если во главе буржуй стоит, вообще отлично – мы его на нашего «спаленного» резидента поменяем.
– Понимаю, – кивнул я. – Я не боюсь и не ленивый, но зачем вам я?
К этому моменту мы вышли под падающий с затянутого серыми тучами неба пушистый снежок, и Юрий Николаевич улыбнулся:
– Интересно поди на настоящего шпиона-то посмотреть.
– Интересно! – хохотнул я. – Спасибо.
– Да чего уж там, – махнул он рукой.
Мы погрузились в «Волгу», за рулем которой сидел дядя Федя, и направились в сторону станции.
– У меня через полтора часа Куросава, – напомнил я.
– Успеем, – кивнул Юрий Николаевич.
– А у шпиона биография чистая, да?
– А у них почти у всех «чистая», – пожал плечами полковник. – Новое поколение в стране народилось, они даже не ради денег или грин-карты Родину предают, а ради самого процесса – интересно им, понимаешь, нервы пощекотать и с кровавым режимом побороться. Идиоты, – раздраженно развел руками. – Но что с ними еще делать? Ругать и отпускать?
– Нет конечно, – фыркнул я. – Это же естественный отбор с поправкой на этап развития человечества – критически тупая, вредящая своему племени особь никому не нужна и должна ехать валить лес, из которого сделают бумагу, на которой напечатают, например, «Тимура и его команду» – это позволить снизить количество идиотов в племени.
«Тимура» сколько ни печатай, все равно на всех не хватает – очень мощный бестселлер с нереальной выдержкой.
КГБшники гоготнули, и Юрий Николаевич пустился в размышления:
– Раньше люди не чета нынешним были. В голоде росли, а человечности не теряли. А нынешние с рождения как сыр в масле катаются, голода не знают, и все им Советская власть мало дала.
– Какая каноничная пожилая мысль, – восхитился я и процитировал. – «Были люди в наше время, не то, что нынешнее племя – богатыри, не вы». Есть и более пожилая цитата, датирована пятым веком до нашей эры, авторство приписывается Сократу: «Наша молодежь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков. Наши нынешние дети стали тиранами, они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям».