Шрифт:
Евгений Кукаркин
Самый лучший стрелок
Написано в 1997 г. Приключения.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
МОЙ БОГ, МОЙ ОТЕЦ
Наша умная собачка Хонди идет впереди, толково выбирая дорогу. Она жмется ближе к деревьям, где снег более плотный и стремится избегать рыхлые сугробы, в которых застревает по брюхо. За ней идет отец, прокладывая лыжню, и последним я.
– Ты должен слышать лес, - наставляет меня отец.
– Вот, что слышишь?
– Скрип и легкие щелчки...
– Не то. Справа. Вон на том дереве тихий шелест. Белка- игрунья
– Что же Хонди не вякнул?
– Ему не до этого. Гляди.
Хонди провалился в большой сугроб и пытается сильными прыжками преодолеть его.
– Я уверен, Хонди сейчас придет в себя, - продолжает отец.
И точно. Собака выскакивает на плотный снег и тут же задирает морду к верху. Собака лает и становится в стойку. На ели две белки, они спиралью идут по стволу, потом замирают и черными пуговками глаз, сосредотачиваются на Хонди.
– Толя, снимай..., только обеих.
Я вскидываю ружье. Ловлю черную точку глаза и нажимаю курок, тут же ствол переношу на следующего зверька, и опять стреляю. Сыпется застрявший в ветвях снег.
– Паршиво, - говорит отец, - ты задержался ровно на долю секунды. Одну белку снял в глаз, а у другой попортил шкуру.
Хонди, с восторгом в глазах, уже тащит одну из беличьи тушек, затем бросив ее перед нашими ногами, несется за другой. Отец протягивает руку к морде собаки и отбирает вторую белку, потом рассматривает обеих.
– Вот смотри, Толя, видишь.
У одной белки нет глаза, другая получила пулю в лоб.
– Снег подо мной сел.
Отец критически осматривает лыжи.
– Вижу, неправильно сделал упор. При выстреле тебя качнуло и вот результат. Шкурку попортил. Учись сынок стрелять быстро и точно. Вот смотри. Видишь в метрах ста, две ели. Сейчас я отобью макушки. Ориентируйся по звуку, с какой скоростью буду их снимать.
Отец снимает с плеча свою двустволку, уплотняет под правой ногой снег и вскидывает ружье. Гау-гау, - грохочет в лесу гул. Верхушек елей как небывало. Руки отца молниеносно перезаряжают ружье. Это уже умею и я. Хонди срывается и бежит вперед.
– Учти сынок, патроны всегда держи под рукой. Тебе бабка сделала кармашки для десяти патронов. Твои двенадцать выстрелов, должны прозвучать как из автомата.
Прибежал собака и изумленно поглядывает на отца.
– Хонди, это проверка..., вперед. Пошли, сынок искать кабаньи тропы.
Первый нащупал тропу Хонди. Он лает из-за деревьев, призывая нас к себе.
– Читай следы, Толя. Говори, что увидел.
– Здесь шло восемь кабанов. Два больших кабана и шесть кабанчиков. Сзади двигались два волка. Прошли часа два назад.
– Правильно, а теперь слушай.
– Там птицы шумят, особенно надрываются вороны. Наверно в лесу произошла трагедия...
– Точно. Пошли посмотрим, что произошло.
По тропе идти на лыжах легко. Хонди первым встал в стойку.
– Папа. Здесь волки разделились...
– Хитрые, мерзавцы. Один должен отманить секача, а другой - зарезать
Это был страшный, старый, грязно-рыжий волк. Его живот был распорот и пировавшие вороны уже выклевали глаза и разнесли вокруг остатки внутренностей. Хонди вцепился в ляшку волка и с яростью трепал жесткую шкуру.
– Волк не захотел прыгать с тропы в сугроб, вот и поплатился. Секач поддел его на скорости вон там, метрах в пяти и волк отлетел сюда.
– Пап, смотри, там тоже вороны.
– Пошли.
Тут был молодой кабанчик, уже на половину растащенный и разгрызенный.
– Это сделал другой волк. Мы его вспугнули.
– Интересно, кабаны, изменят теперь маршрут или нет?
– Нет. Сюда мы и приведем охотников.
Нас предупредили, что должен прибыть крупный государственный чиновник. Для того, чтобы ему поближе подъехать к месту охоты, прислали бульдозер. За ночь пробили дорогу, а утром на новую базу уже съезжались первые машины. Запылали костры, натянули палатки и вот, появились долгожданные гости. Несколько легковушек подкатили к кострам. Чиновник, чуть полноватый с опухшим лицом, вылез не один, с ним был генерал. Отец сразу подошел к ним.
– Егерь?
– спросил чиновник.
– Нет. Лесничий.
– Все равно. Кого сегодня будем стрелять?
– Кабанов.
– Это дело. Михаил Васильевич, слышал?
– обратился чиновник к генералу.
– Идем на кабанов.
В это время ко мне подошел молодой парень, в белом полушубке, состоявшей в свите приехавших с чиновником людей.
– Ты кто?
– Местный.
– Загонщик, а почему в руках ружье?
– Потому что положено.
– А ну, отдай мне оружие.
Я отскакиваю в сторону и ствол холодно смотрит ему в лицо.
– Но, но, ты, не балуй.
Его рука лезет под полу шубы.
– Не шевелись. Я стреляю неплохо.
– Что тут у вас?
К нам подходят трое подтянутых мужчин.
– Да вот, товарищ полковник, не сдает оружие. Я пытался отобрать, не дает.
– Ты сын лесничего?
– обращается ко мне старший, которого назвали полковником.
– Да.
– Пусть ходит с ружьем. Только стой от нас подальше.
– А я и не собираюсь к вам приближаться.
– Добро. Пошли, лейтенант, - обращается полковник к приставшему ко мне парню, нам надо выставить охрану по периметру лагеря.
Прибежал довольный Хонди, ему видно повезло, кто то подкинул ему пожрать. Собака ложится у моих ног и с удовольствием смотрит на шум и беготню в лагере. Прибывший чиновник и генерал, начали распивать водку и закусывать бутербродами. Уже знакомый полковник принес несколько двустволок и раздает знатным гостям. Отец терпеливо ждет. Наконец, лагерь зашевелился. Закинув ружья на плечи, гости, под руководством отца, тронулись в путь.
– Пошли, Хонди. Нам тоже надо туда.
Сначала их поставили у кабаньей тропы, но гость заартачился и попер с генералом на тропу.