Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте
Шрифт:
А дальше закрутилось и, в конце концов, «Эхо Москвы» вышло в эфир – так станция официально именовалась в документах. Были все друзья-знакомые.
2. Вопроса о лидерстве не было, потому что «кто первый встал, того и тапки». Я договорился об этой частоте, значит, мне и рулить. А с другой стороны, особенно желающих рулить-то и не было, потому что не было коллектива – он создавался из друзей и знакомых. Собственно, был Серега Бутман, который хотел стать театральным режиссером и радио особо не горел. Я его уговорил заняться культурной частью, с которой мы работали. Был рядом Алексей Венедиктов, школьный учитель, который тоже идеей радио абсолютно не горел, но был готов поддержать любую творческую инициативу и входил в круг наших друзей. Были люди, которые работали в той же французской редакции или рядом с ней, и
Но главное, было два часа вещания – у нас были в этом смысле тепличные условия, не надо было сразу 24 часа выходить в сутки, можно было делать двухчасовую программу, трехчасовую программу. И поскольку народа было 10–15 человек, которые крутились вокруг и все мы были хорошо знакомы, то вопрос управления не вставал. Но потом мы стали большими и необходимость в более эффективном управлении стала актуальной.
Выстраивать ее пришлось опять же интуитивно. Я считал, что во главе каждого подразделения должен быть очень сильный человек, профессионал. Во главе информационного подразделения стал Сергей Фонтон, работавший до этого на «Маяке» – вот он, собственно, и создавал эту информационную службу «Эха Москвы». Я был за нее спокоен, так присматривал за ней немного, с ним общались, с корреспондентами общались – все равно это была относительно не сложно управляемая тусовка. Но авторитет у меня был, поскольку я был одним из немногих, кто работал на радио, представлял, как делаются эти программы. И не просто представлял, а обучал других, потому что обучать талантливых людей – одно удовольствие.
Когда Алексей Венедиктов решил стать ведущим, то есть не просто обозревателем печати и корреспондентом, а ведущим, мы с ним согласовали этот вопрос. Я ему накидал основных сведений по тому, как управлять, показал, какие жесты делать руками, чтоб звукооператор его понимал и помогал. И он сначала, как человек не особо так жестикулирующий, как-то стеснялся этого, был зажатый. Я его оставил в эфире – тогда обучение проходило все в эфире, – пожалуйста, садись, делай, ради бога. Я его оставил на несколько часов, потом возвращаюсь, а он уже как заправский звукорежиссер, рукой туда машет, сюда машет… А если серьезно, то система управления в любом случае, конечно, нужна была, и она была двухуровневая в небольшой редакции.
Очень важен вопрос материальных стимулов. Я должен сказать, что мы с самого начала платили зарплату выше, чем люди могли получать в других местах. Немножко выше рынка, скажем так, хотя рынка тогда не было. И очень важный вопрос был в сочетании моральных и материальных стимулов. Я даже до сих пор считаю, что моральные стимулы сильно недооценены в нашем радиосообществе, потому что отметить хороший журналистский материал, просто сказать человеку, что он гениально поработал – это как часть зарплаты. Правда, для этого главный редактор вынужден слушать практически все, что выходит в эфир, а это сложно. Но важно знать, что система моральных поощрений, за которыми пусть не следует материальные бонусы, она для журналистов, творческих людей, очень важна. Просто слово главного редактора, слово начальника для них порой значит больше, чем повышение зарплаты или выплаты дополнительного гонорара.
Это раз.
В отношении стимулов работы на постоянном контракте или за гонорары – люди все разные. Я до сих пор убежден, что нормальная организация производства на радио, в творческой среде, – это сочетание двух этих систем работы. Одни будут работать, только если чувствуют, что им постоянную зарплату выплатят, регулярную зарплату – особенно девушки этим отличаются, у которых дети и родители есть. Это им важно, и они будут работать за эту зарплату.
Другие люди – включающиеся и выключающиеся. Человек может сделать гениальный материал, а потом зависнуть на несколько дней, ничего хорошего не выдать. С одними лучше так, с другими лучше так.
А вообще задача управления, на мой взгляд, я в этом остаюсь убежден, это продюсерская задача. Главный редактор – это продюсер тех программ, что мы делаем. Его задача – найти нужных людей и вытянуть из них не только все, на что они способны по уровню таланта, но и создать такие условия, чтобы они прыгнули выше своей собственной планки, выше своих привычных возможностей.У продюсера не должно быть никакой ревности по отношению к талантам: продюсер может быть не самым лучшим ведущим программ, не самым лучшим ведущим новостей, не самым лучшим тем, не самым лучшим этим… Всегда есть люди, которые работают лучше подюсера. Но моя задача как главного редактора – собрать этих людей, создать им условия – и материальные, и моральные, и психологические для того, чтобы они выдали лучшее из того, что они могут делать. И не просто однократно выдали, то есть это – не подвиг, это каждодневная работа. То есть чтобы они выдавали продукт журналистский лучше, и лучше, и лучше.
3. Роль журналиста не изменилась. В моем представлении, журналист – это посредник между источником информации и массовой публикой. Роль журналиста важна, потому что люди по природе своей – потребители информации – достаточно ленивы. Только небольшая группа людей, заряженных на новости, ищет их самостоятельно, но вообще-то это работа журналиста. Журналист иногда просто много знает, но он может быстро находить необходимые ему знания в том же Интернете, для того чтобы правильно повести разговор, поставить точные вопросы перед своим собеседником и максимально полно удовлетворить интерес слушающей или читающей публики. В этом смысле Интернет не изменил ничего.
Пулярность блогов, легкость публикации своих материалов в Интернете – это не должно никого вводить в заблуждение, потому что наиболее востребованы либо скандальная журналистика, которая реально затрагивает какие-то лучшие и худшие качества людей, либо высокопрофессиональная журналистика. А это умение журналиста собрать разнообразную информацию, проанализировать ее и выстроить именно в том порядке, в котором она наиболее доступна и понятна человеку, который не знает про это ничего.
Поэтому личные странички в Интернете, блоги, интернет-издания, печатные СМИ, телевидение, радио – все это, на мой взгляд, совершенно едино. И роль журналиста, который является посредником между огромным массивом информации и потребителями этой информации, останется ролью. Что такое талантливый журналист, сказать, наверное, в двух словах невозможно. Это журналист, которого не просто приятно или неприятно читать или слушать. Тут другое – ты можешь быть с ним не согласен, но ты отдаешь себе отчет в том, что он собрал максимально полно и информацию, и мысли, и комментарии, которые есть по этой теме.
Когда такую работу ты видишь, ты понимаешь, что да – это класс, круто, вот это сделано хорошо.
Таких журналистов, я думаю, будут читать всегда.В ближайшие двадцать, тридцать или даже пятьдесят лет ничего не изменится.
ЕВГЕНИЙ КИСЕЛЁВ журналист, аналитик бывший главный редактор телеканала «НТВ»
1. На самом деле я пришел в журналистику совершенно сознательно. Это не было стечением каких-то обстоятельств. Я хотел быть журналистом. Почему? Несколько причин. Во-первых, мне была интересна современная история, мне было интересно, что происходит в мире, в стране. Я с малых лет начал читать газеты, журналы, смотреть политические телепередачи. Ну, конечно, еще тяга увидеть мир. Во времена моего детства были невероятно популярны телевизионные программы журналистов старшего поколения – таких, как покойный Александр Бовин, Владимир Дунаев, Александр Каверзнев, Анатолий Потапов, которые рассказывали о Франции, Англии, Америке. В этих программах было, конечно, очень много пропаганды. Но все эти люди, они искренне любили и свою профессию, и те страны, в которых им приходилось работать корреспондентами. Был еще такой замечательный журналист «правдист» Борис Стрельников. Много было талантливых людей, которые, с одной стороны, вынужденно рассказывали нам, читателям, телезрителям, о том, как загнивает капиталистический Запад, но как он пах! Как он пах!
И несмотря на то что им приходилось оставаться в рамках очень жестких советской внешнеполитической пропаганды и контрпропаганды, но они совершенно не могли скрыть любовь к своим странам. А каким замечательным журналистом был Всеволод Овчинников, который написал книги о Японии – «Ветка сакуры» и «Корни дуба» о Великобритании. А Владимир Цветов, конечно, я был с ним хорошо знаком. Незадолго до его смерти, но это я уже работал на телевидении, мы с ним вместе оказались случайно в одной командировке, на меня он тоже колоссальное впечатление произвел, у него тоже хорошие книги были.