Самый неподходящий мужчина
Шрифт:
— Благодарю вас, мистер Динвидди.
— И на таком превосходном попечении, — продолжал поверенный с подобострастным поклоном в сторону маркиза. Дамарис осознала, что в этом отношении она тоже изменилась. Она уважала и слегка побаивалась маркиза, но больше не считала его существом высшего порядка.
— Маркиз — сама доброта, — сказала она. — А теперь, мистер Динвидди, у меня к вам несколько вопросов.
Он просиял.
— Буду счастлив услужить вам. — Он предъявил сумку с бумагами. — Здесь завещание вашего батюшки. Что вы хотели
Дамарис продолжала улыбаться.
— Я бы хотела прочесть документ сама.
— Уверяю вас, дорогая, что мы изложили доступным языком все, что так или иначе касается вас. Однако если вы скажете, какие еще разделы пробуждают ваше любопытство, я почту за честь объяснить их.
Дамарис поборола соблазн апеллировать к Родгару и протянула руку:
— Спасибо, сэр, но я хочу прочитать его сама.
Зато Динвидди попытался найти поддержку у маркиза:
— Милорд, это несколько сложный документ для леди.
— Все равно, — проговорила Дамарис, прежде чем Родгар успел вмешаться, — я хочу попробовать разобраться.
Поверенный снова обратился взглядом за помощью к Родгару, но потом неохотно поднялся и подал ей сумку.
Дамарис вытащила толстую пачку бумаг, намереваясь в этот раз прочесть все до последнего слова. Она пробежала глазами преамбулу, затем задержалась на точной формулировке деления отцовской империи на Востоке. В присланной ей упрощенной версии не было никаких имен.
Просмотрев раздел, она прочла вслух:
— «Моим верным лейтенантам Джоану Боузу в Кантоне, Пьеру Маше в Камбее, Джошуа Хинду в Мохэ и Амалю Смиту в Хочинчине я оставляю торговые дома, которыми они управляли для меня, с условием, что одна пятая поквартальной прибыли, справедливо исчисленная, должна посылаться моей дочери Дамарис в Берч-Хаус, Уорксоп, на протяжении всей ее жизни. С ее смертью обязательство заканчивается. Она не может передать его никому ни по завещанию, ни по контракту». Она уже хотела было обратить внимание на возможных злоумышленников, но вспомнила, что поверенный не знает о покушениях. Девушка многозначительно взглянула на Родгара. Он кивнул:
— Продолжайте.
Она бегло просмотрела следующий раздел, комментируя:
— Денежные суммы различным людям в Англии, предположительно тем, кто управлял отцовскими делами здесь. Не думаю, что у него были близкие друзья, раз он приезжал так редко.
Она из чистой вежливости взглянула на мистера Динвидди, но он прочистил горло.
— Не так уж редко, мисс Миддлтон.
— Только три раза, насколько я помню. Поверенный перевел обеспокоенный взгляд с нее на Родгара.
— Я... э-э... боюсь, что он не всегда посещал Уорксоп. Дамарис подняла глаза от завещания. Неудивительно, что ее мать плевалась ядом. Маркус Миддлтон не только бросил ее вскоре после свадьбы, но и не потрудился навещать ее и свою дочь во время большинства приездов в Англию. Он предпочитал любовницу. Свинья.
Она молча прочла следующие две страницы, где перечислялось
— «Если мой главный наследник, моя дочь Дамарис, умрет до достижения совершеннолетия или без завещания... — она пропустила юридические цветистости, — мое наследство переходит к моему сыну, Маркусу Эрону Батлеру...» — Она взглянула на поверенного: — Его сыну?
Мистер Динвидди несколько смешался. — Грех юности, мисс Миддлтон.
Пожалуй, это удивительно, подумала Дамарис, что бастард только один, но потом слово «юности» проникло в ее сознание.
— Сколько ему лет?
— Около двадцати пяти, полагаю.
Что ж, по крайней мере он родился до брака родителей. Но как странно иметь брата, о котором она ничего не знает. Кроме разве что того, что он, возможно, пытается убить ее.
Она вернулась к бумагам и нашла место, на котором остановилась:
— «...моему сыну, Маркусу Эрону Батлеру, иногда называемому Марком Миддлтоном, сыну Розмари Батлер, рожденной в Окстеде, графство Суррей, иногда называемой Розмари Миддлтон».
Розмари! А она владеет Розмари-Террас.
— Мисс Миддлтон желает знать больше о своем наследнике, — подал голос Родгар.
Но прежде чем поверенный ответил, Дамарис спросила:
— Этому Маркусу Батлеру ничего не оставили? Как мой отец мог быть таким бессердечным?
— Нет, нет, — поспешил сказать мистер Динвидди. — Отдельное обеспечение было назначено до кончины вашего батюшки как для его матери, так и для него. Ежегодная рента и кредиты. Более того, ежегодная рента, получаемая его матерью, перешла к нему после ее смерти некоторое время назад. Он вполне обеспеченный молодой человек.
— Когда умерла его мать? — спросил Родгар.
Если бы у стряпчего были собачьи уши, они бы навострились.
— В минувшем ноябре, полагаю, милорд. Это важно?
— Джентльмену известно, что он наследник мисс Миддлтон?
— Я не знаю, милорд, но завещание, будучи официально Утвержденным, документ публичный. — Он явно пришел к Какому-то заключению, ибо добавил: — Могу я предложить, Мисс Миддлтон, чтобы вы составили свое завещание как можно скорее?Она показала ему бумагу, которую держала в руке.
— Уже составила, сэр, но сейчас, если у вас есть время, я бы хотела подготовить его по форме.
— Конечно. — Он подошел, чтобы забрать документ, затем сел и стал читать, при этом его кустистые брови несколько раз взлетали и опускались. Дамарис мысленно молилась, чтобы он не читал вслух. Она не стыдилась того, что сделала, но сейчас ей не нужны лишние проблемы.
— Краткая и не вполне корректная форма, но в суде было бы действительно. Да, именно так.
Родгар поднялся:
— Я приступлю к поискам мистера Батлера Миддлтона. Дамарис взглянула на него: