Самый счастливый день (сборник)
Шрифт:
Придет Он, возьмет Лору за руку и уведет из-под этих хозяйских глаз. А хозяева будут смотреть им вслед, озлобленные ненадолго своей нищетой.
...Сережа ушел летом, а через два года, тоже летом, в Лору влюбился главврач поликлиники. Ему было сорок, а ей двадцать два. Он был главный, а значит, достойный, и Лора им гордилась.
Главврач говорил, что Лора – мечта его жизни, но он не может предать глаза сына. Пусть сын окончит школу, получит среднее образование, тогда Главврач женится на Лоре и будет обречен на счастье
Через три года сын окончил школу и поступил в институт.
Главврач сказал: «Маленькие дети – маленькие беды. А большие дети – большие беды». Если он уйдет из семьи, оставит сына без отца, то мальчик может попасть под дурное влияние, стать преступником или наркоманом. Пусть он окончит институт, встанет на ноги, и после этого Главврач сочтет, что исполнен долг, завещанный от Бога ему, грешному. Потянулись долгие четыре года.
Лора сидела одна по вечерам и в праздники, и в Новый год. Когда били куранты, Лора торопливо писала на бумажке желание, а потом съедала эту бумажку, запивала бокалом шампанского и ложилась спать. А по бокам дрожали стены, орала музыка. Люди встречали Новый год.
Главврач запрещал Лоре ходить одной по гостям и по театрам. Он был очень ревнивый и просил войти в его положение. Лора была включена в его радости, но выключена из его обязательств. Время шло. Сын уже заканчивал институт, ему остался последний курс, но в это время какое-то маленькое африканское государство обрело независимость, и Главврачу предложили поехать в Африку, возглавить клинику и оказать дружественную поддержку.
Главврач попросил Лору войти в положение маленького государства.
Сильные были сильны своей силой.
А слабые – своей слабостью.
Что оставалось Лоре? Верить во всеобщую разумность и ждать: придет Хороший Человек и включит ее в орбиту своих радостей и своих обязательств. И никому не надо будет входить в положение другого, потому что у них будет общая судьба и общее положение.
У Лоры – часто встречающийся тип лица. Таких, как она, – тринадцать на дюжину. Он придет к ней только за то, что она – это она. И ни за что больше.
Начался восьмичасовой сеанс. Перед кинотеатром стало пусто.
«Дом мебели» закрылся. Хозяева жизни уехали. Таня закончила работу и ушла из процедурного кабинета.
Ждать было бессмысленно, но Лора стояла и ждала. Сработала инерция преданности.
К кинотеатру подошла няня с ребенком. Няне было лет восемнадцать. Округлая, с прямыми льняными волосами, она походила на кокосовый орех.
Девушка стояла, задумчиво глядя над ребенком, как бы всматриваясь в неясные контуры своего будущего.
Постояла и ушла. Вокруг снова стало пусто. И в Лоре – пусто.
А есть ли ты, всеобщая разумность? Или все – пустое нагромождение случайных случайностей? И если сверху упадет кирпич – тоже случайность. Он мог бы и не падать. А мог бы упасть на кого-то другого. Почему именно на нее? За что?
– Я так и знал, что вы подождете...
Лора сильно вздрогнула и обернулась.
Он стоял перед ней – молодой и бородатый князь Гвидон в джинсах. Откуда он появился? Может быть, прятался за афишей...
– А вы что, нарочно прятались?
– Нет. Я опоздал.
– А почему вы опоздали? – спросила Лора, еще не понимая, но предчувствуя, что случилось счастье.
– Я забыл, что «Казахстан». Я только помнил, что Средняя Азия. Где жарко...
– А как же вы нашли?
– Я списал все кинотеатры с подходящими названиями: «Киргизия», «Тбилиси», «Алма-Ата», «Армения», «Ташкент»... – Он загибал пальцы правой руки, а когда пальцы кончились, перешел на левую руку. – «Ереван», «Баку», «Узбекистан»...
– «Узбекистан» – это ресторан.
– И кинотеатр тоже есть. В Лианозове. «Ашхабад» в Чертанове. «Тбилиси» – на Профсоюзной. Я уже четыре часа езжу.
– Но Тбилиси – это же не Азия.
– Все равно там жарко...
Он замолчал. Смотрел на Лору. У него было выражение, как у князя Гвидона, когда он, проснувшись, увидел вдруг город с теремами и церквами.
– Я так и знал, что вы подождете...
– Почему вы знали?
– Я видел ваши глаза.
Зануда
Чудным человеком называется тот, который на вопрос: «Как твои дела?» – начинает рассказывать, как его дела...
Женька был нудным. Он все понимал буквально. Если он чихал и ему говорили: «Будь здоров», отвечал: «Ладно». Если его приглашали: «Заходи», он заходил. А когда спрашивали: «Как дела?», начинал подробно рассказывать, как его дела.
Люся и Юра не считались нудными, понимали все так, как и следует понимать: если их приглашали – «заходите», они обещали и не заходили. На пожелание «будьте здоровы» отвечали «спасибо». А на вопрос «как дела?» искренне делились: «Потихоньку».
Юра закончил один институт, а Люся два – очный и заочный. У нее было наиболее высокое образование по сравнению с окружающими. Образование, как известно, порождает знание. Знание – потребность. Потребность – неудовлетворенность. А неудовлетворенный человек, по словам Алексея Максимовича Горького, полезен социально и симпатичен лично.
Люся была полезна и симпатична, чем выгодно отличалась от нудного Женьки. Они жили на одном этаже, но никогда не общались, и линии жизни на их ладонях шли в противоположных направлениях. Поэтому появление Женьки на пороге Люсиного дома было неоправданным, тем не менее это случилось в одно прекрасное утро.
– Здравствуйте, – сказала Люся, так как Жень-ка молчал и смотрел глазами – большими и рыжими.
– Ладно, – ответил Женька. Слово «здравствуйте» он понимал как обращение и понимал буквально: будьте здоровы.