Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего
Шрифт:
— Того и ждем, — мрачно сказал десантник с бугристой от шрамов шеей. — Чтоб вчистую вычистить. До последнего фашиста. Без всяких там поддавков, всех гадов к ногтю.
Пулеметчики снова смотрели на море. Старшина, подняв бинокль, для порядка оглядел меркнущий небосвод и тоже направил оптику в море.
— Я извиняюсь, — поколебавшись, сказал Женька. — Что там, на юге? Ждете чего?
— Так дождались, — снисходительно объяснил старшина. — «Железняков» с тральщиками. Флот подходит, товарищ лейтенант.
— До последнего фрица утопим, — едва слышно сказал морпех с изуродованной шеей. — Похлеще, чем нас. Ну, суки…
Части 2-й гвардейской и 51-й армий.
Противник под давлением отходит. Заняты Инкерман, вся северная сторона. Штурмовые группы 1-го гвардейского корпуса вышли
Отдельная Приморская армия.
Отражена вялая контратака противника в районе Куликова Поля. Передовые танки 19-го танкового корпуса и группы 11-го гвардейского стрелкового корпуса вышли на рубеж слобода Рудольфова — Отрадный. Окружена и уничтожается группа противника численностью до батальона. Отмечена массовая сдача в плен частей 2-й румынской горно-стрелковой дивизии.
Соединения и части фронтового подчинения.
Радиодивизионы спецназначения работают с кратковременными паузами для вброса дезинформации. Введены в действие все станции РЛС. Боеприпасы на полевых складах пополнены до 1–1,3 боекомплектов.
Черноморский флот.
1-я группа ПЛ. М-35 в 22.38 и Щ-201 в 22.50 обнаруживают крупный конвой противника, направляющийся к мысу Херсонес.
2-я группа ПЛ. Совместной атакой уничтожен немецкий транспорт «Фредерик» (7327 брутто-регистровых тонн). Л-4 и М-55, исчерпавшие запас торпед, вынуждены идти к базе.
Корабельная группа «Севастополь». Ведется очистка фарватера. Крейсером «Красный Крым» и эсминцами отражена атака восьми бомбардировщиков противника. Один самолет уничтожен зенитным огнем, два сбиты истребителями прикрытия.
Корабельная группа «Ворошилов» — без изменений.
Ударом штурмовиков потоплены два и повреждены три шнельбота. Немецкая 1-я флотилия торпедных катеров практически перестает существовать.
От немецкой плащ-палатки пахло какой-то мерзостью. Катрин вертелась и ругалась.
— Слушай, а как он догадаться мог? — уже второй раз спросил Женька, пытаясь устроиться поудобнее — к ночи пропоротое плечо принялось зверски ныть.
— Отстань, Земляков. Откуда я знаю? Наверное, слишком предсказуемой я для начальства становлюсь. Имидж теряю. Пора профессию менять.
Краткий телефонный разговор с Варвариным весьма изумил и саму сержантшу. Подполковник орать и грозить и не подумал, лишь выдал дополнительные указания и посоветовал по окончании мероприятия подготовленную почту все-таки забрать. Если представится такая возможность. Еще приказал немедленно принять пакет с ориентировками. Пакет уже дожидался в штабе батальона — доставили его быстрее, чем отыскалась сама блудливая опергруппа.
Содержимое пакета оказалось не то чтобы шокирующим, но несколько неожиданным. Подробные приметы шестерых немцев, коих следовало при малейшей возможности изыскать, оберечь и передать во фронтовой отдел СМЕРШа. Немцы были так себе: чинами от обер-лейтенанта до майора. Ни одного генерала. Оно и понятно: генералы — добыча лакомая, за такую ордена сразу дают, посему и охотников на нее предостаточно. Генералов мудрый Варварин оставит другим, а сам будет отлавливать полезных немцев. Также понятно, что подполковник почему-то предполагает, что опергруппа может опередить самых рьяных штатных контрразведчиков. Выходит, Варварин абсолютно уверен, что агент Мезина под конец службы окончательно спятила?
— Там в списке румын имеется, — прошептала Катрин. — Интересный такой мачо, судя по описанию. По возможности не упустим.
— Потому что брюнет?
Пинок коленом Женька блокировал. Частично. Пришлось дышать осторожно и массировать солнечное сплетение. Раненая рука шутки тоже не одобрила.
— Хватит дерзить, — после паузы посоветовала начальница. — Мы охотиться не будем. Не ставили нам заранее такой задачи, посему явно не имеем должных средств и возможностей. Просто взглянем на Херсонес и сразу домой. Ну, может, сможем нашим малость помочь. Переводом или еще чем. В конце концов, имеем узкоспециальный опыт…
— Это уж точно, — согласился Женька.
Опыт был. У кого побольше, у кого скромненький. Вот Варварин действительно верил, что старший сержант Мезина никуда не уйдет. Не сможет. Служила и будет служить краснознаменной и легендарной. Интересно, не имеется ли у товарища подполковника каких-либо долгосрочных планов и на рядового Землякова? Способен Варварин со свойственной текущему военному времени прямотой предложить что-то добровольно-принудительное? Ведь товарищ Земляков человек образованный, к тому же комсомольского возраста. Должен такой парень
Катерина не выдержала и вышвырнула плащ-палатку из окопчика:
— Да пошла она в задницу! Ночь и так теплая, да и лежать осталось всего ничего. Жень, ты чего напрягся? Думаешь, переродился наш капитан? Пожестче стал, это верно. Но он правильный.
— Я же не спорю. Чего нам так спешить уходить? Здоровы, патроны имеем, сыты-обуты. Вон — камуфляж новый. Можно еще поработать. Ты только сама, пожалуйста, не запутайся. Я в комсомол не хочу. По здравому размышлению — недостоин.
Над морем громыхнуло. Звук пошел перекатами, ощутимо ударил в откос берега.
Линкор «Севастополь» открыл огонь по тяжелой немецкой батарее на мысе Херсонес. Над мысом зажглись первые осветительные бомбы. Едва слышно, по-комариному, жужжали неутомимые У-2.
Глава 5
25.04.1944. 1039-й день войны
Погода: переменная облачность, тепло. Море — волнение 3 балла.
Части 2-й гвардейской и 51-й армий.
Противник отошел к рубежу прикрытия эвакуации: западный берег бухты Камышовая — отметка 44,1 — берег моря у Французского вала. В городе продолжают оказывать сопротивление группы прикрытия и не успевшие отойти подразделения противника. Части 1-го гвардейского корпуса изолируют узел немецкой обороны в бетонных бункерах бывшей береговой батареи № 701 и в подземном резервуаре-водохранилище. Части 63-го стрелкового корпуса выходят к железнодорожному вокзалу.
Отдельная Приморская армия.
Продолжаются разведывательные действия отдельных штурмовых групп в направлениях слобода Рудольфова — Отрадный. Подход основных сил 3-го горно-стрелкового корпуса. В остальном без изменений.
Соединения и части фронтового подчинения.
Нанесен удар по мысу Херсонес бомбардировщиками Дальней авиации. Боекомплект артиллерии среднего калибра, минометов и реактивных минометов доведен до 1,5–1,8.
Черноморский флот.
Катера 2-го БТКА пополняют топливо и боезапас с плавбаз. Катера 1-го БТКА продолжают патрулирование и наблюдение южнее и севернее мыса Херсонес.
1-я группа ПЛ. Атака транспорта противника — потоплен румынский пароход «Ардял» (5695 брутто-регистровых тонн). «М-35» и «М-62» вынуждены идти на базу — израсходованы все торпеды.
2-я группа ПЛ. На позиции остаются «А-5» и «Щ-215».
Корабельная группа «Севастополь». Линкор «Севастополь» и «Красный Крым» ведут обстрел тяжелой береговой батареи противника. Т-401 и Т-409 продолжают очистку фарватера. Т-412 поврежден огнем гаубичной батареи противника.
Корабельная группа «Ворошилов» — без изменений.
Противник.
Район полуострова Херсонес.
За линию «Аварийного рубежа» оттянуто все оставшееся от крымской группировки. Плотность артиллерии доходит до 100 орудий на километр фронта. Противник активно продолжает погрузку войск на суда с помощью инженерно-понтонных батальонов и самоходных барж. В бухте Круглая потоплены советской полевой артиллерией не успевшие уйти мотобот «Штертбекер» и противолодочный охотник № 350. С аэродрома «Херсонесский маяк» под обстрелом взлетели и ушли на Румынию пять последних истребителей. Посадка и взлет транспортных самолетов крайне затруднены вследствие сильных повреждений взлетной полосы. Приказом командующего авиачастями Крыма самолеты будут использованы исключительно для эвакуации штаба 17-й армии.
— Что-то не сидится, — Катрин прислушивалась к равномерным, кажущимся даже несколько ленивыми залпам корабельных орудий. Звук накатывался волной, после паузы доносилось эхо разрывов. Изредка был слышен ответ немецких 203-миллиметровых. Похоже, особых результатов дуэль пока не приносила.
— Пойдем к дороге, — Женька осторожно поежился — опять ныло порезанное плечо. — Зябко чего-то. Кать, когда оно начнется?
— Я тебе адмирал Нельсон какой-нибудь, что ли? Я только в гребных судах разбираюсь, да и то исключительно с пассажирской точки зрения.
Шагали темной пустошью. Кругом в мелких окопчиках и едва намеченных траншеях спали мертвецким сном бойцы. Вздохи крупнокалиберных орудий никого не беспокоили. Похоже, вся вымотанная маршем и стремительным штурмом Приморская армия сопела и похрапывала.
Не вся, естественно. У дороги Женьку обматерили:
— Куда прете? Не зрите — нету проходу.