Самый желанный мужчина
Шрифт:
Кларис встречалась с Ноуэллом в бельведере. При его приближении ее сердце забилось чаще. Он был одет как обычно – в линялые джинсы и клетчатую хлопковую рубашку. Свои седые волосы длиной до плеч он собрал в хвост. Кларис чувствовала себя немного виноватой из-за того, что она сегодня такая счастливая, такая оживленная, такая влюбленная. Было как-то неправильно, что ее жизнь насыщена и полна, тогда как бедного Луиса только вчера похоронили. А маленькая славная Джоли так сердита, так обижена и полна решимости мстить.
Кларис знала, что люди перешептываются у нее за спиной, что про нее и Ноуэлла говорят гадости. Она вовсе не такая глупая, как все думают. У нее с восемнадцати лет нервы не в порядке, и за двадцать лет ее эмоциональное состояние ухудшилось. Но она принимала валиум, и он ее успокаивал. После того как саммервильские врачи отказались выписывать ей лекарство, которое ей было необходимо, она нашла в Новом Орлеане человека, особого врача, который понял ее проблему. Лекарство ограждало ее от призраков днем, хотя ночью, в снах, воспоминания иногда возвращались. Повсюду кровь… зловоние смерти…
«Не думай об этом! Не переживай заново тот ужасный день».
Ноуэлл обнял Кларис. Ей нравилось, когда он ее обнимал, она наслаждалась нежностью этого человека. Несмотря на грубоватую внешность, он настоящий джентльмен. И в отличие от других никогда не обращается с ней как с сумасшедшей. Для других она «бедная жалкая Кларис». Они говорят: «У нее такая трагическая судьба, она потеряла жениха, когда была еще совсем девчонкой, и с тех пор так до конца и не оправилась от потери. А потом именно ей суждено было обнаружить в Белль-Роуз тела сестер и этого негра. С тех пор она тронулась умом».
Кларис льнула к Ноуэллу, наслаждаясь его мужественной силой. А иногда даже она сама удивлялась, почему такой мужчина мог ею заинтересоваться.
Ноуэлл уткнулся носом в ее шею и прошептал:
– Сколько времени ты можешь здесь пробыть?
– Довольно долго, – ответила Кларис. – Джорджетт думает, что я решила поспать днем.
– Я тебе кое-что принес.
Продолжая одной рукой обнимать Кларис, другой рукой Ноуэлл достал откуда-то из-за спины цветок, прекрасную желтую розу. Кларис мечтательно вздохнула и приняла его дар.
– Все в порядке? – спросил Ноуэлл. – Когда ты позвонила и попросила встретиться, мне показалось, что я слышал в твоем голосе тревогу. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Я не хочу, чтобы ты из-за чего-то волновалась. Ну, рассказывай, что не так, и я попытаюсь для тебя это исправить.
Кларис застонала:
– Если бы ты мог!
– Это касается завещания Луиса Ройяла? – спросил Ноуэлл. – Были какие-то проблемы?
– С завещанием Луиса?
Кларис подвела Ноуэлла к скамье. Они сели бок о бок. Кларис смотрела в его красивые карие глаза и упивалась его восхищенным взглядом. Она спрашивала себя: способен ли мужчина имитировать такую любовь и преданность?
– Луис оставил мне доверительный фонд в миллион долларов, – сказала она.
– Ого, Кларис, ты очень богатая женщина.
– Уж точно богаче, чем была.
– Я знал, что Луис будет к тебе справедлив. Он был хорошим человеком.
– Да, был. Очень хорошим.
Кларис погладила Ноуэлла по гладко выбритой щеке. Он был очень волосатым: руки, ноги, грудь. Ее погибший жених Джонатан тоже был волосатым. Когда Ноуэлл только приехал в Саммервиль, он носил усы и бороду. Но когда Кларис попросила его побриться, он немедленно это сделал и с тех пор всегда бывал гладко выбрит.
– Дорогой, ты несколько раз предлагал мне стать твоей женой, а я все откладывала. Но смерть Луиса показала мне, что глупо откладывать счастье на будущее. Ни у кого из нас нет никаких гарантий, что он будет жив завтра.
– Кларис, неужели…
Она кивнула:
– Да. Я выйду за тебя замуж. Если ты все еще меня хочешь.
Улыбка Ноуэлла согрела ее сердце. Он сгреб ее в объятия и страстно поцеловал, потом прошептал на ухо:
– Я сделаю каждый твой день счастливым. Обещаю. Ты никогда не пожалеешь, что вышла за меня замуж.
Кларис молилась, чтобы она оказалась права, чтобы ее доверие к Ноуэллу не оказалось ошибкой. Он вел себя как влюбленный, любовь сквозила в каждом его прикосновении, в каждом нежном слове.
– Как ты думаешь, как отнесутся к нашей новости твои родственники? – спросил Ноуэлл. – Макс ясно дал понять, что я ему не нравлюсь, и он мне не доверяет.
– Естественно, мне бы хотелось получить благословение Макса. Надеюсь, что за год ты найдешь способ привлечь его на свою сторону.
– За год? Что ты имеешь в виду?
– Нашу помолвку, конечно. – Кларис взъерошила седые волосы Ноуэлла. – У нас должна быть помолвка, как полагается, мне кажется год – подходящий срок.
– Но, Кларис, дорогая, я надеялся, что мы сможем пожениться сразу же! – Ноуэлл с мольбой посмотрел ей в глаза. – Я не хочу ждать, я хочу, чтобы ты как можно скорее стала моей женой.
– Терпение, терпение. – Она нежно поцеловала его в губы. – Мы не можем сейчас пожениться, сразу после смерти Луиса. Это было бы неприлично.
– Да, конечно, я понимаю. Но год – такой большой срок, так долго ждать…
– Нам придется подождать только церемонии, которая узаконит наши отношения. Номы не должны чего-то ждать, чтобы… сделать наши отношения полными. – Кларис провела рукой вниз по его груди, по животу и положила ладонь на ширинку джинсов. – Ты превратил меня в развратную женщину. Нам ведь ничто не мешает стать любовниками, правда? Я так тебя хочу, Джонатан.
Ноуэлл поморщился. Это был не первый случай, когда она называла его другим именем и, вероятно, не последний. Но разве это важно, что она путает его с женихом, которого любила и давно потеряла? Когда Кларис впервые назвала его Джонатаном, он спросил себя, знает ли она правду, но потом понял, что она не может ее знать. Как бы она себя повела, если бы он был с ней абсолютно честен, как и планировал, когда только приехал в Саммервиль? Тогда, увидев, как она ранима, он побоялся, что правда может совершенно ее уничтожить. Поэтому вместо честности он предпочел хитрость. Если Кларис нужен Джонатан, он даст ей Джонатана. Он готов был сделать все, что угодно, абсолютно все, чтобы уговорить ее выйти за него замуж.