Сандония
Шрифт:
Мирайн отчётливо помнила события того далекого дня, будто они случились несколько дней назад. За всю свою жизнь она не испытывала подобного страха и отчаянья. Она бежала от родного дома прочь как можно быстрее, и от мысли, что вся её семья погибла, становилось ещё страшнее. Какими чувствами наполнено сердце, когда дома и семьи больше нет? Нет никого: ни родителей, ни сестры, никого. Каждый раз, когда она закрывает глаза и вспоминает те ужасные дни, она видит, как человек в серых доспехах пронзает её сестру копьём в грудь. Сестра бежит
– Спасайся! – последнее, что услышала Мирайн от сестры. И она бежала. Бежала больше суток, боясь оглянуться назад, пока силы не покинули её. Изнеможенная, она лежала в густой высокой траве несколько дней. Сил, на то, чтобы подняться с земли не было. Они все уходили на слёзы. Ей хотелось умереть. Все те, ради кого она жила – погибли. Прошло много дней, прежде чем Мирайн смогла идти на своих ногах. Слёз больше не было.
– Как ты попала в Имрию? – спросил Геральд, внимательно слушавший её историю.
– Гейя привела меня сюда. Я долгое время скиталась по лесу, пока не услышала зов матери. Я пошла на него и встретила коня, который пил воду из родника. Оставаться в Линии было опасно из-за людей. Высшие леса тоже были оккупированы. Я решила отправиться в Верховерье – дом лесных эльфов. Но рука войны добралась и до них. Пробраться в лес, окруженный солдатами, было невозможно, меня могли легко схватить и убить. Я узнала, что в Лесах Лаи нет войны.
– Понятно. И давно ты тут живёшь?
– Более семидесяти лет.
Геральд открыл рот от удивления. С виду Мирайн было около двадцати лет, а говорит, что живёт тут так долго, возник логичный вопрос.
– Сколько же тебе лет? – Мирайн улыбнулась. Бретонец Истин тоже с трудом представлял, сколько же лет эльфам. Ответы на такого рода вопросы, зачастую шокировали.
– Чуть больше века.
– Больше века? – у парня округлились глаза.
– Эльфы не считают свои годы. Я очень молода по нашим меркам. В нашей столице – Ланцегорде, есть эльфы, возраст которых превышает четыре тысячи лет.
– И они выглядят как ты?
– Нет, не как я. Если сравнивать с вами, то имеют внешность человека средних лет.
Геральд стал осматривать лица всех эльфов, находившихся поблизости. Абсолютно все были молоды, не было никого, кому можно было дать тридцать лет и выше. Так же он заметил, что и не было детей. Мирайн присела под одной из ив, осторожно провела рукой по низкой зелёной траве, пригласила сесть рядом.
– Почему я не вижу маленьких детей? В Имрии их нет, где они? – спросил он, сев напротив неё.
– Последние двадцать лет Гейя не даёт согласие на рождение детей.
– Это как?
– Прежде чем зачать ребёнка, нужно получить согласие всей семьи, согласие старейшины, а потом Гейя должна дать согласие, что примет их дитя, согласится кормить и оберегать от зла. Без разрешения запрещено иметь детей. Синтель последняя, кто родился среди нас. Несколько семей переживают, что им не дают добро на ребёнка, но идти против Гейи равнозначно смерти.
– Почему она запрещает?
– Не запрещает. Без благословления, по нашим обычаям, никто не решится создать новую жизнь.
– Я считаю это неправильным, – сделал парень свой личный вывод. – Если люди желают завести ребёнка, то никто не вправе мешать им.
– Эльфы не люди. У вас свои обычаи – у нас свои. Так было на протяжении многих тысяч лет и так будет всегда. Гейя поддерживает равновесие в природе. Представь, если Гейя давала своё благословление всем желающим завести ребёнка: эльфов станет слишком много, невозможно будет предотвратить последствия. Еды не будет хватать, животных и птиц станет меньше – в конечном итоге это может привести к междоусобице, разладу в обществе.
Геральд задумался.
– Люди тому пример, – продолжала Мирайн. – Чем больше становится людей, тем больше им нужно еды, ресурсов, чистой воды и жилья. Из-за чего случаются войны между ними? Не из-за неприязни друг к другу и злобы. Всё больше и больше требуется земли под поля и пастбища, нужно больше полезных ресурсов для развития и жизни в целом. Люди пошли войной на эльфов ради нетронутых богатых земель. У нас есть всё необходимое для процветания, и мы пользуемся этим разумно…
Мирайн замолчала. Её слова тронули парня. Она взяла в руки одну из тонких ветвей ивы, стала рассматривать крохотные листочки, осторожно проводить пальцами по матовой блестящей коре. Было приятно прикасаться к мягким белым почкам. Девушка была счастлива, что Гейя позволила ей наслаждаться жизнью в этом прекрасном и удивительном мире.
Прошло несколько дней. Геральд лежал в постели, накрывшись лёгким одеялом. Ещё нигде он так не высыпался, как тут – у эльфов. Возможно, песни Юмелии оказывали такое благотворное действие на него. Каждое утро он просыпался бодрым, отдохнувшим. Его тело было наполнено энергией, хотелось направить эту энергию куда-нибудь, заняться чем-нибудь полезным, благим. Дома такие желания у него редко когда возникали. Мирайн в доме не было, потому парень не вставал с постели, погружённым в свои мысли.
– Здравствуй! – раздался знакомый голос с порога. Геральд поднял голову и увидел старика в коричневой робе. Он сразу узнал в нём Артура. – Как ты, друг мой?
– Артур, – обрадовался парень и вскочил с постели на ноги. Он хотел обнять старика, но сдержал свои эмоции. – Ты не представляешь, как я рад вновь видеть тебя живым и здоровым.
– Я тоже рад видеть тебя! – старик крепко обхватил его за плечи. В его руке чувствовалась сила, удивительная для его возраста. – Ты сейчас намного лучше выглядишь. Помню я, каким ты был в лесу.